Анатолий Горелов - История мировой культуры

Скептицизма Юма стимулировал создание трансцендентальной философии И. Канта (1727–1804). Декарт и Спиноза имели отправной точкой систему Аристотеля, в соответствии с которой идеи находятся в самих вещах, и нечто устойчивое назвали субстанцией. Критика этого понятия Локком, Беркли и Юмом оказалась близка западному желанию перенести все определяющее в познании внутрь человека как субъекта. Почва для системы Канта, в которой человек не просто исходный пункт познания, как у Декарта, но формирует его результаты своими внутренними характеристиками, была подготовлена. Западные индивидуализм и антропоцентризм отныне в полной мере вступили в свои права. Кант (как и Платон, синтезировавший главные из предшествующих ему взглядов) соединил континентальный рационализм с английским эмпиризмом, взяв от первого представление о самостоятельности и автономности разумного в человеке, а от второго – опыт как критерий истинности суждений о мире.

В своих попытках обоснования научного знания Кант сделал по отношению к Декарту примерно то же, что Платон по отношению к Сократу, но только «мир идей» Платона находится вне человека, а Кант поместил его внутрь человеческого разума. В свое время Августин отнес «мир идей» к Богу, что естественно для христианина. Кант действовал в соответствии с идеалами эпохи Просвещения. Он предположил, что «идея» вещи находится не в самой действительности и не вне ее, а в голове человека. Это и есть субъективный идеализм, к которому шла новоевропейская философия.

Эмпирики полагают, что сознание приноравливается к природе, в то время как, по Канту, сознание человека приспосабливает чувственные впечатления к своему аппарату. Общий вывод Канта: «Рассудок не черпает свои законы (a priori) из природы, а предписывает их ей» (Кант И. Пролегомены // Соч.: В 6 т. Т. 4 (1). С. 140). Это было названо коперниканским переворотом: разум человека активен и задает вопросы, а природа отвечает на них.

Понятийную диалектику Канта, близкую Платону, Г. Гегель опрокинул в бытие. Он подошел к Канту, как Аристотель к Платону, вернув «мир идей» в объективную действительность, но представив их функционирование в соответствии с духом XIX в. как процесс. Идеи, по Гегелю, не только присутствуют в природе, как у Аристотеля; природа – инобытие идеи, и как таковая тождественна человеческим представлениям в их абсолютной истинности. Аристотель мыслил познание как постепенное проникновение в идею, так что «ум и предмет его – одно и то же» (Аристотель. Метафизика // Соч.: В 4 т. Т. 1. С. 310), но изначальную тождественность бытия и мышления, при которой только и возможна абсолютная истина, обосновали Ф. Шеллинг (1775–1854) и Г. Гегель.

Аристотель сформулировал законы формальной логики, Гегель – законы диалектики, которых у него тоже три – закон единства и борьбы противоположностей, закон перехода количественных изменений в качественные и закон отрицания отрицания. Сам универсум рассматривается в виде триады – идея, природа, дух. Гегель совершил синтез Аристотеля (а через него Платона) и Канта. В то же время Гегель писал, что нет ни одного положения Гераклита, которое он не включил в свою систему. По сути, его философия и есть переложенный на западный манер Гераклит, Логос которого может рассматриваться как предтеча идей Платона и Канта.

Величие творца заключается в глубине и широте его синтеза. Чем более разнородные вещи соединяет философ и чем удачнее он это делает, тем более ценна его работа. Кант пытался соединить агностицизм и науку, разум и чувство. Гегель предпринял попытку соединить мышление и бытие, диалектику и логику (конструируя диалектическую логику). Итак, Платон синтезировал предыдущую философию, Аристотель модифицировал этот синтез. В новоевропейской философии Кант синтезировал континентальный рационализм и английский эмпиризм, а Гегель – все три великие философские системы Платона, Аристотеля, Канта, представив их как единый саморазвивающийся процесс, и подвел итог предшествующего развития философии. Говоря об общем значении немецкой классической философии, можно заключить, что греки «открыли» философию, немцы «закрыли» ее.

Кант отверг все потустороннее как нерациональное, т. е. совершил в философии то, что в целом эпоха Просвещения в культуре. Гегель сделал следующий шаг – рационализировал посюсторонний мир, тем самым обоготворив его. Только Богом он стал в соответствии с западным представлением о прогрессе в его становлении, подтвердив, что в философии высшим признается то, что соответствует духовному ядру данной культуры.

Тяга к Единому и неподвижному близка философии. Но сущность западной культуры, в отличие от восточной, – движение. Как примирить это? Кант отмахнулся от всего, что за чувственным миром, но агностицизм не мог долго господствовать, потому что философия ищет абсолютную истину. По Гегелю, неподвижное Единое присутствует в начале и в конце, а не за чувственным миром, в котором все течет, все изменяется. Гегель развил диалектику, придав ей предельно четкую и логичную, но схематизированную форму.

Гегель поставил человеческое Я выше мира, и индивид почувствовал себя всесильным. Философия при Гегеле вернула себе ранг средства достижения абсолютной истины. Подъем духа и последующее разочарование были громадны. Гегель предложил своим последователям стать владельцами абсолютной истины, и многие польстились, причем позаимствованную у Гегеля абсолютную истину применяли к различным областям жизни, например, к общественной, как Маркс и Энгельс, которые, посчитав, что мир философами уже объяснен, поставили перед философией задачу его преобразования.

Источник развития – борьба нового, прогрессивного со старым, отживающим, из которого остается только необходимое для будущего, а все ненужное «снимается» по 3-му закону диалектики. Борьба как источник прогресса составляет, по Гегелю, основное содержание книги бытия, а страницы счастья – пустые страницы истории.

В соединении несоединимого в философских системах – ключ к пониманию повсеместного принятия их и последующего ниспровержения. Все, что бросил Гегель ради журавля абсолютной истины, последующие философы восстанавливали в своих правах. Л. Фейербах (1804–1872) и С. Киркегор (1813–1855) возвратили в философию конкретного человека, Э. Гартман ушел в бессознательное, О. Конт (1798–1857) обратился к науке, Г. Спенсер (1820–1903) вернулся к опыту, А. Шопенгауэр (1786–1861) направился от интеллекта к воле.

Позитивизм Конта продолжил традиции эмпиризма, полагая, что идеи могут быть сведены к чувственному восприятию. В соответствии с присущей XIX в. историчностью он рассматривал эволюцию мышления как проходящую три последовательных стадии: религиозную, метафизическую и позитивную – стадию науки. Конт говорил, что на метафизической стадии «мысль приобретает большую остроту». Можно сказать, что она становится самодовлеющей.