Идрис Шах - Путь суфиев

Кашгари: "Если вы по-прежнему спрашиваете: "Почему такой-то человек учил таким или другим способом, и подходит ли это мне?" -- вы не сможете понять ответ достаточно глубоко".

Чархи: "Где бы ни была скрыта истина в вашем случае, ваш Учитель может помочь вам найти ее. Но если у него ко всем один и тот же подход, он не Учитель; во всяком случае не ваш".

Самарканди (Ходжа-Акрар): "Для каждого обмана или заблуждения имеется реальность, подделкой под которую они являются".

Аль-Лахи: "Мы не живем ни на Западе, ни на Востоке; мы не учимся на Севере и не учим на Юге. Мы не ограничены этими рамками, но порой вынуждены говорить так".

Аль-Бухари: "Путь может пролегать через каплю воды, но также и через сложные предписания".

Захид: "Когда вы встречаете суфия, который изучает или преподает нечто, что представляется вам далеким от духовности, знайте, что именно в этом заключена духовность данного времени".

Дервиш: "Когда время покоя -- покой; когда время сотрудничества -сотрудничество; где нужно усилие -- усилие. В должное время и место -- то, что должно".

Самарканди Аминии: "От времени и места переходи к безвременности и безместности, к другим мирам. Там наше начало".

Симаки: "Если вы принимаете относительное за абсолютное, вы можете погибнуть. Лучше ничего не принимать, чем так рисковать".

Сирхинди: "Не говори только о Четырех Путях, или о Семи-десяти Двух Путях, или о "Путях, бесчисленных, как Души Людей". Вместо этого говори о Пути и о достижении. Все подчинено этому".

Масум: "Дхат (сущность) проявляется только в понимании".

Ариф: "Но развиваться она может независимо от него. Люди, которых вы называете дервишами, имеют мало общего с вашими представлениями о них. Потому думайте лучше о Реальном. Оно похоже на то, каким вы его представляете".

Бадауни: "Вам не по силам разбить нас, если вы против нас. Но вы можете очень осложнить наши дела, даже когда вы думаете, что помогаете нам".

Джан-и-Джанан: "Человек способен приобщиться к Извеч-ному. Но это происходит не посредством мысли, что он способен мыслить об этом".

Дехлеви: "В пространстве мы пребываем в каком-то месте. Не громозди опознавательных знаков вокруг него; используй лучше тот материал, который прилепился к этому месту, пока он еще тут.

Кандагари: "Вы слышите мои слова. Знайте также, что имеются и другие слова помимо моих. Они не предназначены для восприятия физическим слухом. Поскольку вы видите только меня, вы воображаете, что нет суфизма отдельно от меня. Но мы здесь, чтобы учиться, а не чтобы собирать историческую информацию".

Джан-Фишан: "Вы можете следовать одному потоку. Поймите, что он ведет к Океану. Не путайте поток с Океаном".

ЧУДЕСА И ФОКУСЫ

Бахааддина однажды посетил странствующий каландар. Он вызвался показать чудеса в доказательство того, что он -- представитель величайшего из всех мистических учителей.

Аль-Шах сказал:

-- Наша бухарская община отличается тем, что возникновение и поддержание веры здесь ни в малейшей степени не зависит от необычных событий, называемых чудесами. Но для тебя будет ценно продемонстрировать свое мастерство перед собранием дервишей, а также всех тех, кто нас посещает.

И он распорядился, чтобы представление неизвестного каландара состоялось в день ближайшего праздника.

Целый день каландар творил одно чудо за другим. Он воскрешал мертвых, ходил по воде, заставлял говорить отсечен-ную голову -- чудесам не было конца.

Бухарцы были потрясены. Некоторые утверждали, что каландар -подмастерье дьявола, так как они не желали перенимать его образ жизни или признавать за ним благотворные силы. Некоторые из случайных поклонников аль-Шаха провозгла-сили гостя "новым Солнцем" и изъявили готовность последовать за ним в его монастырь, где бы он ни находился. Некоторые из недавно принятых учеников умоляли аль-Шаха явить сходные чудеса и тем показать, что и ему это по силе.

Три дня Бахааддин бездействовал. Затем, перед огромной толпой, он начал творить одно за другим то, что действительно могло быть названо чудом. Люди видели такое, во что с трудом можно было поверить. Они видели, слышали и трогали вещи, какие даже и не снились очевидцам чудес величайших святых всех времен.

Затем Бахааддин показал им, один за другим, секреты исполнения этих чудес и тем доказал, что это были всего-навсего фокусы.

-- Те из вас, кто стремится к трюкачеству, пусть сам и занимается им, -- сказал он, -- ибо я занят более серьезным делом.

ОТВЕТСТВЕННОСТЬ

Как-то ночью вор попытался пробраться через окно в дом. Но оконная рама не выдержала его веса, он рухнул на землю и сломал себе ногу.

Вор подал в суд на хозяина дома.

Но хозяин сказал:

-- Судите плотника, который вставлял эту раму.

Плотник сказал:

-- Виноват строитель. Он неправильно рассчитал проем для окна.

Когда привели строителя, тот сказал:

-- Я ошибся из-за прелестной красотки, которая проходила мимо, когда я работал.

Женщину отыскали, и она сказала:

-- В тот день я надела красивое платье. Обычно никто на меня и не смотрит. Виновато платье, раскрашенное в ослепи-тельные цвета.

-- Наконец мы нашли виновного, -- сказал судья. -- Найдите человека, который красил платье, и он ответит за причиненное вору телесное повреждение.

Нашли красильщика, им оказался муж этой женщины. А мужем ее оказался сам вор.

ЛОЖЬ

Однажды к суфийскому наставнику пришел человек и рассказал, как некий лжеученый работает со своими последователями.

-- Это явный обманщик. Он велит своим ученикам "думать ни о чем". Легко сказать; притом на некоторых это производит сильное впечатление. Но ведь невозможно думать ни о чем.

Учитель спросил его:

-- Зачем ты пришел ко мне?

-- Чтобы показать абсурдность его обучения и поговорить о мистицизме.

-- А может быть, чтобы удостовериться, действительно ли он обманщик?

-- Нет, это мне и так ясно.

-- Тогда, может, чтобы показать всем присутствующим здесь, что ты уже понимаешь больше, чем рядовой, легковерный человек?

-- Нет. Я жажду ваших наставлений.

-- Отлично. Лучшее наставление, какое я могу дать тебе, это -- думай ни о чем.

Человек немедленно покинул общину, убежденный, что и этот наставник -обманщик.

Но на незнакомца, пропустившего начало разговора и вошедшего как раз в тот момент, когда Учитель произнес: "Лучшее наставление, какое я могу дать тебе, это -- думай ни о чем", -- эти слова произвели глубочайшее впечатление.

"Думать ни о чем: какая великая мысль!"

И он остался до конца занятий, не услышав за это время ничего, что противоречило бы идее размышления ни о чем.

На следующий день один из учеников спросил Учителя, кто из этих двух прав.

"Никто, -- ответил Учитель, -- ибо им еще предстоит познать, что их жадность является завесой, преградой. Ответ, которого они ищут, не заключается в одном слове, в одной встрече, в одном простом решении. Только постоянно соприкасаясь с учением, ученик мало-помалу накапливает то, что со временем перерастает в понимание истины. Только так ищущий становится обретающим.