Наталья Федяева - Нормы в пространстве языка

Языковая картина мира – это запечатленные в языке процессы и результаты концептуализации действительности как проявление творческой мыслительной и языковой / речевой активности человека. Языковая картина мира постоянно участвует в познании мира и задает образцы интерпретации воспринимаемого [83, с. 64]; влияет на ментально-психологические и речевые стереотипы личности [115, с. 15]; отчасти формирует тип отношения человека к миру. Структурно языковая картина мира представляет собой иерархическую систему образов, формирующих глобальный образ мира.

Образ мира рассматривается отечественными психологами и психолингвистами как отображение в психике индивида предметного мира, опосредованное предметными значениями и соответствующими когнитивными схемами и поддающееся сознательной рефлексии [91, с. 251]. Отображение знаний и представлений человека о мире в языке составляет языковой образ. Общая ориентация языковой картины мира на человека обусловливает центральное положение в ней языкового образа человека.

Образ человека в языковой картине мира – это концентрированное воплощение сути тех представлений о человеке, которые объективированы всей системой семантических единиц, структур и правил того или иного языка [115, с. 8]. Исследование языкового образа «человек» может идти по пути выявления его отдельных ипостасей. Такой подход успешно реализуется представителями омской лингво-антропологии: исследуются такие ипостаси, как человек разумный, внешний, внутренний, святой, средний и др. [57; 76; 79; 107; 108; 177]. Направление нашего исследования диктует интерес к той ипостаси образа человека, которая задана нормой, иначе говоря, к языковому образу нормального человека. Если верно, что нормативные представления в целом влияют на результаты категоризационной и оценочной деятельности человека, то это же утверждение должно быть верно и для нормативных представлений о человеке. Пример взгляда на человека сквозь призму нормы был рассмотрен нами в [179] на базе прилагательных, обозначающих гипертрофированное, особое по сравнению с нормальным, развитие частей тела. В этом и подобных случаях нормативные представления о человеке специально не эксплицируются и обнаруживаются на глубинном семантическом уровне. По-иному обстоят дела с такими единицами языка и речи, которые очевидно содержат указание на норму. К таковым, безусловно, относятся, прежде всего, высказывания о человеке, имеющие в своем составе базовые вербализаторы нормы – слова норма и нормальный , например, такие: Нормальному человеку не нужно кричать, что он нормальный (В. Молчанов, К. Сегура, ruscorpora); Что такое норма для человека, перевоплощавшегося не только в дурацких революционеров и благородных белогвардейцев, но и в Макбета, Ги де Мопассана, Григория Орлова и Дон Жуана? (А. Ткачева, ruscorpora). Между тем обращение лишь к высказываниям со словами норма и нормальный вряд ли может дать сколько-нибудь полное описание образа нормального человека. Причина коренится в многообразии проявлений нормы, в том числе в многообразии систем взглядов, восходящих к нормативным представлениям. В главе I к таковым были отнесены стабильная, статистическая, правовая и идеализированная картины мира. Каждая из этих систем взглядов ценна сама по себе и в той или иной степени изучена.

Стабильная картина мира представляет образ стереотипного мира. Базовая установка стабильной картины мира – установка на благоприятную привычность. Любые отклонения маркируются как нарушения миропорядка, исключения по возможности игнорируются. В целом стабильная картина мира позитивна: образ мира, лежащий в ее основе, представляется известным, привычным и поэтому приятным [166].

Статистическая картина мира формируется как результат научной и наивной статистики и представляет своеобразный мезокосм: мир средних размерностей, в котором протекает повседневная жизнедеятельность человека, мир средних расстояний, весов, времен, температур, мир малых скоростей, ускорений, сил, а также мир умеренной сложности. За пределами мезокосма находятся особо малые, особо большие и особо сложные системы [35, с. 325].

Правовую картину мира формирует правовое, юридическое ми-ровидение. Право как совокупность писаных и неписаных законов объединяет идеализированные представления о высшей справедливости и абсолютном законе и практику воплощения абстрактных принципов в социальную повседневность. Практики очевидны и могут быть описаны по наличию, абстрактные же представления реконструируются через анализ правовых понятий, текстов, так называемого языка права [161].

Наконец, идеализированная картина мира представляет идеальный, эталонный мир, включающий все, что человек считает добром. Это своего рода «облагороженная» картина мира, из которой удалено необратимое зло: преступления, неизлечимые болезни, смерть [9, с. 79–183].

Эти картины мира связаны между собой феноменом нормы. Стабильная картина мира опирается на норму-традицию: «как всегда бывает» и «как должно быть». Статистическая картина мира оперирует нормами-средними величинами: «как обычно, чаще всего». Правовая картина мира предъявляет своему субъекту нормы-предписания: «как следует». Наконец, идеализированная картина мира основывается на нормах-эталонах: «как должно быть в идеале». С феноменом нормы связан общий для этих картин мира оценочный фон: позитивные оценки закреплены за случаями соответствия норме, несоответствия особым образом отмечаются и в большом числе случаев негативно оцениваются.

Лингвистика лишь отчасти может постичь содержание всех выделенных картин мира. Как отмечает Н. Д. Арутюнова, «высшее добро (составляющее содержание идеализированной картины мира. – Н. Ф.) лингвистика определить не может. Она может лишь подтвердить, что употребление общеоценочных предикатов обусловлено отношением к идеализированной модели мира» [9, с. 181]. То же верно и применительно к другим картинам мира: языковед не в силах дать полное описание каждой из них, однако, несомненно, может и должна быть исследована часть представлений, которые репрезентированы в языке социума.

Логическим следствием признания того факта, что к норме восходит несколько систем взглядов, различным образом отражающих мир и человека, является предположение, что формула «нормальный человек» может быть истолкована в соответствии с представлениями каждой из этих систем. Иначе говоря, в формуле «нормальный человек» определение нормальный может соответствовать определениям обычный, типичный (стабильная картина мира ), средний (статистическая картина мира), идеальный (идеализированная картина мира), законопослушный (правовая картина мира). Как следствие, языковой образ «нормальный человек» можно представить сочетающим образы обычного, типичного, среднего, идеального, законопослушного человека. Последние могут быть рассмотрены как частные разновидности языкового образа человека нормального [24]. Феномен нормы выступает в таком случае и объединяющим, и дифференцирующим фактором.