Сборник статей - Открой самого себя

Итак, постоянные усилия на духовном плане предполагают не только психостазию, но и попытку каждый день совершать хотя бы одно маленькое дело, в котором удалось бы в чем-то подняться выше самих себя и которое тем самым приобрело бы характер дара, который мы приносим на Алтарь Природы в качестве благодарности за оказанную ею помощь. Именно этот глубокий смысл заложен в знакомом нам совете: «Нужно везде и во всем совершать усилия, чтобы выдержать одной минутой больше».

Джордано Бруно говорил также о постоянстве в «сумасшествии», в том священном горении, которое лежит в основе всех подлинных начинаний, поисков и мечтаний. Порой мы слишком заурядны, слишком серы и обычны, слишком безразличны ко всему. Может быть, это оттого, что мы слишком долго остаемся одними и теми же, слишком долго не меняемся… Постоянство в переменах, в возрождениях души – это таинство, которое не нужно объяснять словами. Кто проходит через это, тот знает.

Делия Стейнберг Гусман,

президент международной культурной ассоциации «Новый Акрополь»

В этой статье мы попытаемся выяснить, что такое время и почему оно держит нас в плену; что мы можем сделать для того, чтобы не быть в постоянной зависимости от этого жестокого и беспощадного владыки, который чаще всего является нам в образе небольшой и безобидной вещицы – часов, которые мы носим на руке.

Когда речь идет о великих координатах, управляющих человеком и определяющих его место в рамках сущего, мы говорим о времени и пространстве. В каком пространстве мы развиваемся? Сколько времени продлится наше существование? Хотя пространство и время остаются для нас важнейшими координатами, нам стало тесно в них. При этом мы забываем, что они проявляются также (хотя и в несколько ином виде) в других измерениях, на других планах, в других формах бытия, также присущих человеку.

Согласно древним учениям – которые находят свое отражение и в средневековье, и даже в наше время, – человек есть нечто большее, чем просто материя. А если человеку присущи и другие формы проявления, в других измерениях, тогда логично предположить, что время и пространство также существуют применительно к этим другим измерениям.

Является ли время абсолютно одним и тем же для тела, для психики, для ума, для души? Очевидно, нет. Координаты, о которых мы говорим, становятся иными, когда действуют на другом плане проявленного. Они становятся как бы более пластичными; пространство приобретает иную форму выражения, время обладает иной продолжительностью.

Есть время физическое, которое измеряют стрелки наших часов. Есть время ментальное, которое требуется нам для того, чтобы понять что-то; его продолжительность зависит от того, что нам предстоит усвоить. И есть время духовное, которое относится к эволюции, время, отличающееся действительно большой продолжительностью. В этом смысле мы движемся примерно со скоростью гигантских черепах, если движемся вообще.

Зададим себе те великие вопросы, которые ставили перед собой древние. Существует ли время? Бежит ли время, или это мы бежим или просто движемся, а время неподвижно и лишь пропускает через себя наши тела, наш разум, нас как существ, наделенных духовностью?

Если бы мы были целостными существами, мы могли бы использовать все формы времени. Мы знали бы, какие часы оптимальны для нашего физического тела, а какие – для наших наиболее тонких принципов. Тогда мы обладали бы целым рядом разнообразных форм выражения. Парадоксально, но это так: чем более тонко проявляется человек, тем более развернутым становится его время.

Психологическое, ментальное, духовное время обладает пластичностью, не присущей времени физическому. Именно поэтому физическое время для нас – своего рода тюрьма с тяжелыми, прочными засовами. Мы чувствуем, что загнаны в западню, выхода из которой нет.

Наше неумение управлять временем может привести к тому, что к концу жизни мы придем со страшными вопросами: на что я потратил свою жизнь? На что ушли годы? Какие ценности я накопил?

Мы делаем робкие попытки вырваться, отпереть засовы времени, но наша неспособность воспринять что-либо лежащее за пределами материального оставляет нас пленниками крошечного механизма – часов.

Почему человек оказывается в плену у времени? Тому есть несколько причин. Например, то, что мы не способны воспринимать выходящее за рамки привычного. Кому, скажем, придет в голову, что существует еще другое время, ментальное?

Кроме того, существует почти непреодолимая сила – сила человеческой стадности. Когда все делают что-то, нам кажется, что и мы должны делать то же самое. И если все испытывают зависимость от времени, то, видно, и нам суждено быть в той же степени зависимыми, быть в плену у времени.

Имеется и другой фактор – фактор удобства. Время, параметры, точность: час, состоящий из 60 минут, день из 24 часов – придают нам определенную уверенность, некое ощущение силы, как будто мы можем управлять цифрами, пределами или даже измерениями. И это нас успокаивает. Если мы окажемся в другом измерении, где у нас не будет соответствующей системы мер, мы почувствуем себя неуверенно и с радостью вернемся в свою темницу.

Таким образом, для того чтобы перестать быть узником времени, необходимо сначала захотеть выйти из этой тюрьмы. Нет пленника хуже чем тот, кому хорошо и удобно живется в своей тюрьме. В этом нет ничего нового. В старых книгах, хранящих древнейшие традиции, ученику говорится: «Берегись, ученик, если душа твоя улыбается, купаясь в солнечном сиянии твоей жизни, если она поет внутри своей оболочки из плоти и материи, если она рыдает в своем замке, построенном иллюзиями; знай, ученик, твоя душа из праха». И так же, следуя этой мудрости, утверждаем мы: если мы ощущаем себя комфортно в тисках времени, если счастливы оттого, что измеряем все минутами и часами, то мы являемся пленниками уже хотя бы потому, что сами хотим этого.

Именно потому, что мы этого хотим, мы выбрали себе тот ритм жизни, ту цикличность, которая заставляет нас в определенное время совершать определенные действия.

Рождается ребенок, и приходит время, когда ему позволяют играть, потому что он ребенок. Затем наступает пора, когда он должен научиться читать и писать – именно потому, что так предписывает время. Если какой-то ребенок проявляет способности читать или писать в «неположенное» время, все мы в ужасе восклицаем: «Чудовищно – он говорит в восемь месяцев! Чудовищно – в два года он уже пишет!» Он не укладывается в «положенное» время; ведь время само указывает, когда надо учиться читать, а когда – писать.

Дальше время продолжает ставить перед нами очередные барьеры. Как мы будем жить дальше? В какие игры уже нельзя играть? Какие иллюзии уже нельзя испытывать? Какие грезы уже нельзя лелеять, потому что мы вышли из детского возраста?