Пауль Наторп - Избранные работы

Итак, поскольку психология понимается, как это до сих пор всегда было, как исследование фактов, как наука об определимых во времени процессах, она уже потому не может охватить всю сферу «сознания», что как раз последнее первоначальное «сознание» как таковое является не определенным или определимым во времени процессом, а, с одной стороны, основанием и предпосылкой как временных, так и невременных определений, а с другой стороны – именно в силу этого само является сверхвременным. Истолкование психического лишь как следствия временных процессов превращает переживание в нечто внешнее, указывает ему место во времени, которое само по себе не переживалось, которое не дано в самом переживании, а как бы ведет самостоятельное существование. С точки зрения этого понятия, психические процессы вовсе не являются чем-то пережитым или вообще доступным переживанию, а уже – плодом постепенно удаляющейся от переживания объективирующей, конструкции. Переживание во всей своей полноте, во всей своей изначальности – довременно; оно, правда, по субъективному своему основанию заключает в себе также и временный порядок, но именно не только этот, но и другие, например логический порядок, который как таковой не носит на себе никаких следов временности. Втиснутое в рамки времени переживание, в противоречие с его «природой», подгоняется к чуждой ему «природе», искусственно натурализуется, Вот почему всякая занимающаяся психическими «процессами» психология всегда подчинена порядку естествознания и вообще не соприкасается с тем своеобразным и резко отличительным, что характеризует сознание, Вовсе не своим индивидуальным характером отличаются так называемые психические «процессы» от процессов «природных», как если бы и эти последние также не могли бы стать индивидуальными, поскольку и они были бы изолированы при рассмотрении, или, с другой стороны, как если бы и «психические» процессы не могли бы мыслиться в общих понятиях; все это подразделение, как было показано выше, является вообще лишь относительным. И так же мало отличает эти психические процессы освобождение их (впрочем, вовсе и не осуществимое) от пространственных отношений или же удержание за ними качественного характера. Разве качества или временные отношения не в такой же мере объективируют, как количество или пространственные отношения? Вполне достаточно, что процессы, называемые «психическими», как это процессам и полагается, вообще должны непременно укладываться во времени, в единственно существующем времени всего совершающегося, – одного этого вполне достаточно, чтобы сделать из психологии естественную науку в отличие от такой науки о «сознании», которая наперед занимает позицию поверх одних только фактических изысканий,

И действительно, как раз в последнее время так разносторонне и так превосходно было освещено различие между временным и сверхвременным рассмотрением, что почти не решаешься снова касаться этого. Но, с другой стороны, натуралистические предрассудки так глубоко укоренились, что все же, пожалуй, не будет неуместным посвятить этому вопросу несколько кратких, но решающих соображений.

Как раз само сознание времени и лежащий в его основе замечательный факт воспоминания лучше всего другого доказывают, что сознание вовсе не во всех смыслах подвластно времени, а само по себе сверхвременно. Какое-нибудь «явление», например движение, «имеет место» как раз только тогда, когда оно есть. Точно так же и «явление» воспоминания, несомненно, всегда можно приурочить к одной определенной точке времени; другими словами, я всегда вспоминаю теперь. Но по содержанию своему воспоминание всегда выходит за пределы настоящего. При этом в воспоминании на настоящее оказывает действие не только прошедшее, то есть не данное теперь, как это имеет место в совершающемся теперь процессе движения, в котором продолжает действовать относящийся к прежнему моменту двигательный импульс; воспоминание не есть одно только сохранение бытийственного момента в продолжение определенного времени, как, например, сохранение движения или энергии; но в нем ненастоящее, именно как ненастоящее, все же дано мне в настоящем – отношение, хотя бы отдаленно подобного которому не встретить ни в чем, что могло бы быть описано или даже только мыслимо, как объективный процесс во времени и пространстве. Воспоминание есть именно не одно только воспроизведение уже раз представленного, вроде того, как при круговом движении (периодически или непериодически) повторяется то же положение относительно центра, а существенно характерным для него признаком является то известное присутствие отсутствующего в сознании и именно как отсутствующего, которое является неизбежной предпосылкой того, чтобы вообще было мыслимо нечто вроде времени (всегда ведь заключающего в себе наряду с настоящим ненастоящее и притом двойное ненастоящее: то, что прежде было, и то, что будет после). Следовательно, сознание времени само не есть только временное, но именно сверхвременное сознание. Как раз на нем сознание проявляет себя как инстанция, которая стоит выше временного порядка совершающегося.

К ведению же этой инстанции сверхвременного сознания относится вообще все, что каким-либо образом выступает за пределы «фактов» (то есть именно определенного во времени бытия). Здесь можно оставить как бездоказательную предпосылку, что все это сводится к одному основному моменту, который по праву может быть обозначен как момент направленности (тендирования). Метить или, выражаясь в еще более общей форме, взять направление можно только в сторону лежащего, в известном смысле, вовне, таковым же прежде всего явится всегда нечто эмпирическое (определенное во времени); но направление никогда не ограничивается, одним каким-либо эмпирически представимым моментом, одним временно определимым пунктом в доступной опыту области, а всегда как таковое продолжается, пребывая во временной, а значит, и вообще эмпирической неопределенности, до «бесконечности»; так именно в сознании времени направление сознания тянется вперед (в будущее) и назад (в прошлое); так же уходит в бесконечность во всяком познании, сколь бы «теоретичным» оно ни было, направление к единству или же к долженствующему быть объединенным многообразию; таково же в «практическом» познании направление к тому, что должно быть осуществлено, или к тому, что должно быть; откуда «должное» и понимается в качестве наиболее употребительного общего обозначения для области, выходящей за пределы «бытия» (в смысле бытия временного, то есть в смысле бытия, могущего быть определенным лишь пунктуально или только от точки к точке эмпирической сферы).