Вернер Зомбарт - Избранные работы

Один здешний фабрикант готового платья жаловался мне: несколько лет тому назад было так: когда приезжал в маленький городок коммивояжер с новой коллекцией фасонов и начинал распаковывать свой сундук, вокруг него собиралась толпа любопытных, одно «ах!» за другим вырывалось из уст зрителей. Теперь другое: «… помилуйте, я недавно читала в своем журнале о таком-то и таком-то новейшем фасоне – этого совершенно нет, как мне кажется, в вашей коллекции, милостивый государь». И едва только мода стала известна, едва только появилось, например, на горизонте наших красавиц длинное дамское пальто, – уже магазины готового платья продают по 30 марок «точно такое же»; между тем, как недавно его нельзя было получить дешевле 80 марок. Если после долгих поисков удалось, наконец, найти такой летний фасон мужских рубашек, которые не может носить каждый аршинник, потому что они слишком дороги (накрахмаленные верхние рубашки с жестким воротником), то уже в ближайшее лето такого же цвета манишки, с такой же мягкой грудью, красуются в магазинах по цене в 1 марку и т. д. Таким образом, создается настоящая погоня за новыми формами и материалом. Всем известна следующая особенность моды: она теряет свою цену с того мгновения, как только начинают появляться плохие подражания ей; раз какая-нибудь новинка получила широкое распространение, то те слои населения, которые ставят себя особенно высоко, уже меняют предметы своего потребления. Получается дикая погоня за новыми формами; и она тем стремительнее, чем больше совершенствуется техника производства и сношений. Едва возникла в верхнем слое какая-нибудь мода, как она уже обесценена тем, что ее присваивает также и нижележащий слой: непрерывное круговращение, постоянное революционирование вкуса, потребления, производства.

Этот процесс объясняет нам внутреннюю сущность «умоисступлений моды». Важную роль играют в нем крупные магазины, торгующие в розницу, – Grand magasins de nouveautés. Одним из любимых их приемов является следующий: когда пройдет первый прилив спроса на какую-нибудь ткань или другой модный предмет в руководящих кругах высшего света или полусвета, эти магазины заказывают данный товар большими партиями у фабрикантов, таким образом они получают его значительно дешевле, потом они выставляют его, как приманку, по его настоящей цене. В результате получается следующее: все дамы, которые желают одеваться или устроиться по-модному, но недостаточно богаты, чтобы подражать верхним десяти тысячам, теперь жадно хватаются за случай; они массами раскупают в «Bon Marché» или Лувре эту «последнюю новинку» после того, как «приличные» люди уже окончательно отвергли ее.

Последние соображения уже выходят за пределы тех изысканий, которым посвящена эта глава; они касаются уже не преобразования потребностей, а вопросов следующего отдела, задача которого – представить развитие новых форм сбыта.

Мы полагаем, что наше изложение ясно показало связь между явлениями моды и организацией народного хозяйства. Можно сказать без преувеличения: мода – любимое детище капитализма, возникшее из внутренней сущности его; не много найдется других явлений социальной жизни, которые выражали бы характерные особенности капитализма так ясно, как делает мода.

Перевод с нем. Э. М. Зиновьевой

Grundmann R, StehrN. Why is Werner Sombart Not a Part of the Core of Classical Sociology? L.: Sage, 2001. Vol. 1 (2).

См. его предисловие к ЭлиасН. О процессе цивилизации. М. – СПб.: Университетская книга, 2001. Т. 1.

Этот термин был введен Зомбартом, а затем подхвачен представителями Франкфуртской школы.

Характерна в этом смысле оценка Зомбарта создателем так называемого ордолиберализма В. Ойкеном, который прямо называет Зомбарта «дилетантом» в экономике, хотя и ценит его как историка народного хозяйства. См.: ОйкекВ. Структурные изменения государства // Теории хозяйственного порядка. «Фрайбургская школа» и немецкий неолиберализм. М.: Экономика, 2002. С. 31–32.

Хабермас Ю .Политические работы. М.: Праксис, 2005. С. 294.

Зомбарт и Вебер были не только друзьями, но во многом и единомышленниками. Достаточно вспомнить о том, что элементы ницшеанства легко обнаружить во многих произведениях Вебера, что оба они развивали теорию «понимающей социологии». То, что Вебер был значительно более глубоким мыслителем, вряд ли вызывает сомнения, но в споре об истоках капитализма прав был, скорее, Зомбарт.

О «грехопадении» Хайдеггера и Шмитта написаны многие тома, но практически отсутствуют исследования относительно той экономической элиты, которая обслуживала гитлеровский режим. Если взять списки участников заседаний по «окончательному решению еврейского вопроса» или по «плану Ост» (т. е. плану уничтожения восточных славян), то из сотни участников на скамье подсудимых оказались немногочисленные представители СС и партии, тогда как все остальные представляли экономическую элиту – они сделали блестящую карьеру в ФРГ, преобразившись в пламенных либералов. В 1950 г. две трети членов ХДС имели пятью годами ранее партийный билет НСДАП. Впрочем, такого рода «пропуски» в истории не являются единственными. О пакте Риббентропа – Молотова можно прочитать целую библиотеку, но американские и немецкие историки не торопятся написать о тех американских корпорациях, которые вплоть до высадки союзников в Нормандии поставляли нацистской Германии нефть (судя по некоторым источникам, капитал семьи нынешнего президента США приумножился именно на таких поставках).

См. по этому поводу: Mommsen Н. Der Nationalsozialismus und die deutsche Gesellschaft. Rowolt, Reinbeck bei Hamburg, 1991.

Хайек Ф.А. Индивидуализм и экономический порядок. М., 2000. С. 47.

Прежде всего, с вышедшей в 1932 г. работой «Конец капитализма», которая доныне представляет интерес для историка – разумеется, не пессимистическими прогнозами по поводу капитализма, но превосходным анализом социальной структуры Германии того времени.

«Marx im Hühnerhof»

Bruno Hildebrand. Natural.-Geld-und Kreditwissenschaft.

Главная улица в Берлине.

Этому вопросу посвящена глава книги Меерварта «Введение в хозяйственную статистику», переведена на русский язык (изд. ГИЗа, М., 1925).

Эта работа Шмоллера не переведена, но есть выдержки из других его работ в «Библ. экономистов» – изд. Солдатенкова.

Есть русский перевод.

До Листа схожую схему предлагал один из наиболее видных представителей «русско-немецкого» направления политической экономии – Генрих Штерн. – Ред.