Вернер Зомбарт - Избранные работы

Так как именно негры – «по старой приверженности к своим освободителям» – голосуют почти все за республиканцев, то само собой понятно, что все элементы населения южных штатов, принадлежащие к «хорошему обществу», – будь то белые фермеры, крестьяне или помещики, промышленные или торговые предприниматели, мелкие буржуа или лица либеральных профессий, – все они голосуют за демократов. Другими словами, «господствующий класс», который в северных и средних штатах, быть может, склоняется больше к республиканской партии, в южных штатах принадлежит к партии демократической.

Наряду с этими географическими различиями крупную роль в группировке партий играют также и национальные различия эмигрантов. Ирландцы почти все целиком демократы: потому ли, что в качестве католиков они были оттолкнуты первоначально пуританской строгостью республиканцев или, быть может, потому, что они основались первоначально в Нью-Йорке, когда последний уже находился в руках демократов. Немцы же, напротив, сочувствуют преимущественно республиканцам: по мнению одних, потому, что из естественной оппозиции к ирландцам они искали «другой» партии, а, может быть, и потому – как с полным правом полагают другие, – что они в качестве фермеров поселились в средних и западных штатах, где уже укрепилось республиканское большинство, к которому они попросту и примкнули. Словом, как ни старайтесь, при всем желании невозможно теперь открыть определенной классовой окраски обеих больших партий Америки.

Своеобразный характер «больших» партий, как я пытался изложить на предыдущих страницах – их внешняя организация, отсутствие основных принципов, их социальная смешанность, – имеет решающее значение для интересующего нас здесь вопроса: именно, он очевидным образом влияет на внутренние отношения старых партий и пролетариата. И прежде всего в том направлении, что чрезвычайно облегчает возможность последнему принадлежать к этим традиционным партиям. Ведь, в них привыкли видеть не классовые организации, не защитниц специфически классовых интересов, а скорее совершенно индифферентные союзы для достижения целей, не чуждых, как мы видели, и представителям пролетариата (охота за должностями!), а поэтому даже и для «сознательного» рабочего не составляет sacrificium intellectus, чтобы примкнуть к той или другой из двух партий. К той или другой, говорю я, – ведь и рабочие также вступают в ту или другую партию, смотря по местным условиям.

И этот своеобразный характер старых партий не только определяет отношение к ним пролетариата, подобного какому нет ни в одном из европейских государств, но и обратно: он влияет существенно и на отношение партий к пролетариату, он создает между ними дружеские отношения, или вернее, поддерживает эти традиционно-добрые отношения.

В характере обеих партий, без сомнения, есть много действительно народного, и не в том только смысле, что каждая из них может указать в своей истории эпоху, когда она выступала на защиту «попранных» интересов какого-нибудь класса. В лавровом венке республиканской партии еще не завяли цветы, свидетели ее борьбы за освобождение рабов. Демократы выступали в качестве заступников эксплуатируемых фермеров и т. д.

Но гораздо важнее то, что и сейчас корни их организаций находятся в народной массе. Их «деятели», большая часть их «работников» («worker»), выходят из самых низших слоев народа и часто достигают высших ступеней партийных лестниц. Система, применяемая в католической церкви, оказывается и здесь действительной: основанная на чисто демократическом базисе, иерархия партийной организации обеспечивает последней доверие народа. Когда какой-нибудь простак кутит в трактире с «worker’ом», то он знает, что имеет дело со своим человеком, и что «босс» вышел из его рядов. А именно доверие, по моему мнению, является существеннейшим фактором для партийной организации. Оно несравненно важнее, чем самая лучшая программа. Так, например, огромная притягательная сила социал-демократии в Германии покоится в значительной части на доверии, питаемом массами к своим вождям, особенно к страдавшим за их интересы; отсюда продолжающееся и по сей день значение закона против социалистов как фактора, укрепляющего партию.

При этой, основанной на чувстве, симпатии между народом и признанными представителями партий нельзя обойтись без оговорок. Партии должны из предусмотрительности заботиться о том, чтобы поддерживать в массах хорошее настроение духа. Ведь успех их на выборах зависит от голосов широких масс. А пролетариату (как и всем низшим слоям народа) очень выгодно то обстоятельство, что две большие партии конкурируют между собой. Ведь из этого следует, что обе партии должны стараться всевозможными увертками – главным образом, конечно, уступками (по крайней мере, в некоторых вопросах) имеющему такой вес рабочему классу – заслужить или сохранить благоволение этого класса избирателей.

Чтобы вполне использовать это затруднительное положение господствующих партий, представители рабочих интересов стали применять в последнее время своеобразную «систему»: так называемую «System of questing candidats» (систему опроса кандидатов). Противники этой системы (приверженцы социалистических партий) презрительно называют ее «begging policy» (политика нищих) [81], но у широких масс организованных рабочих Америки она, по-видимому, пользуется большой симпатией. Заключается она в том, что представители интересов рабочих – следовательно, вожди профессиональных союзов и рабочих картелей – предлагают тщательно составленный список вопросов кандидату, рассчитывающему на голоса рабочих, и в зависимости от его ответов принимают решение: голосовать за него или нет.

Насколько мне известно, первоначально этой «системой» воспользовались в середине 1890 г. в Виннетке, в Иллинойсе (потому она и зовется системой Виннетки), и при этом не столько в целях защиты интересов определенной группы населения, сколько в надежде с ее помощью воспользоваться «всей совокупностью» мнимых выгод «прямого народного законодательства». В ней видели «систему, при посредстве которой народ может на практике применить принцип прямого законодательства без всяких перемен в писаной конституции штата или местной партии».

В 1901 г. ее приняла и Американская федерация труда. Было решено выпустить экстренный номер «Федератиониста», в котором эта система разъяснялась и рекомендовалась. Этот номер вышел в январе 1902 г. и получил широкое распространение [82].

С тех пор «система» эта применяется – и, как утверждают, с успехом – в различных штатах. Но постоянным приемом в политике профессиональных союзов рабочих она стала лишь в 1904 г. Именно 15 июля этого года Executive Council, исполнительный комитет Американской федерации труда, обратился ко всем входящим в него центральным союзам и местным отделам с особым посланием, в котором настоятельно советовалось применять Виннетка-систему. К посланию были приложены два образчика опросных листков для членов конгресса и законодательной палаты, и в нем же, вместе с тем, указывались пункты, вокруг которых, главным образом, должна была концентрироваться политика Американской федерации труда и ее членов. Пункты следующие: