Вернер Зомбарт - Избранные работы

Как бы, однако, ни были заманчивы искушения, с которыми подходит капитализм к рабочему, какое бы влияние ни оказывали они на более слабые характеры, все-таки едва ли их одних было достаточно для того, чтобы сделать из рабочих всех почти слоев тех мирных граждан, какими они являются в действительности. И, с другой стороны, должно было что-нибудь влиять на рабочего, чтобы он примирился с существующим экономическим строем, или, по крайней мере, не становился бы во враждебное к последнему положение. Ведь и американский капитализм также накладывает на человека цепи, и американский капитализм также не может отрицать тех рабских условий, в которых он держит рабочего; и у американского капитализма были периоды застоя со всеми своими гибельными последствиями для рабочего: безработицей, понижением заработной платы и пр. Тогда, конечно, оппозиционное настроение должно было бы проявиться, по крайней мере, у лучших людей, если бы как раз наиболее сильные, наиболее предприимчивые, наиболее дальнозоркие не имели возможности уйти из цепей капиталистического хозяйства, или, по крайней мере, из узкого круга заработной платы.

Здесь я затрагиваю ту своеобразную черту американского народного хозяйства, которая имела наибольшее значение для развития пролетарской психики. В болтовне Карнеджи и его поклонников, думающих убаюкать народ своими сказками о том, как они, или кто-либо другой, начав свою карьеру газетчиками, сделались затем миллиардерами, есть все же доля истины: шансы выйти из своего класса, без сомнения, в Америке для рабочего, действительно, были гораздо больше, чем в старой Европе. Новизна общества, его демократическое устройство, незначительное расстояние между классами предпринимателей и рабочих, колониальная свежесть многих пришельцев, англосаксонская энергия и многое другое – влияли в том направлении, что нередко простой рабочий поднимался по лестнице капиталистической иерархии до верхних – или почти верхних – ее ступеней. Многие, кроме того, пользовались гораздо более (в сравнении с европейскими условиями) широкой возможностью сбережений, переходили на самостоятельный образ жизни в качестве мелких буржуа (торговцев, трактирщиков и т. п.).

Но большую часть недовольных рабочих манила другая цель, к которой за время истекшего столетия, действительно, стремились и достигали ее сотни тысяч и миллионы людей, и которая приносила им освобождение от гнета капитализма, освобождение – в полном смысле этого слова: свободное житье на незаселенном Западе.

И в этом-то обстоятельстве, что фактически сколько угодно здоровых людей без всякого, или почти без всякого, состояния, поселяясь на свободной земле, могли превратиться в независимых земледельцев, я и усматриваю лучшее объяснение своеобразного мирного настроения американского рабочего.

Здесь не место, хотя бы в самых общих чертах, набросать историю поселенческого законодательства и фактического заселения обширных земель [108]. Для наших целей будет достаточно установить следующее:

По закону о поселении 1860 и следующих годов, каждое лицо, достигшее 21 года, и являющееся гражданином Соединенных Штатов, или выразившее желание стать таковым, получало право, уплатив незначительную сумму денег, получить 80 акров (1 акр = 0,4 гектара) земли в местах, отведенных для проведения железных дорог, или 160 акров в каком-либо другом месте находящейся государственной земли, при условии клятвенного заявления, что оно действительно поселится на этом куске земли и будет обрабатывать его в свою пользу, а также, что оно не имеет намерения прямо или косвенно доставить этим выгоду кому-либо постороннему. На этот участок за поселенцем по прошествии 5 лет – при некоторых, легко выполнимых условиях – признается полное право собственности.

Что за последние 50 лет в Соединенных Штатах в качестве фермеров поселились миллионы людей, это – общеизвестный факт, не требующий никаких особых доказательств. Лишь для более ясного представления о размерах этого движения, я приведу данные о числе ферм, сообщаемые нам переписью:

И это все новые поселения фермеров на совершенно девственной почве; ведь за тот же период времени площадь находящейся под культурой земли возросла почти параллельно числу ферм.

Акров, находящихся под культурой, было:

То есть за два десятилетия, с 1870 по 1890 г., была захвачена для культуры площадь, в два раза превышающая Германскую Империю.

В этих поселениях, однако, сами американцы принимают наибольшее участие; свободная земля на Западе является такой же, если еще не большей, приманкой для жителей Американских Штатов, выселяющих туда свое «избыточное население», как и для переселенцев из других стран. В Соединенных Штатах переселения достигают гораздо более крупных размеров, чем в какой бы то ни было другой стране, и носят совершенно иной характер, чем в европейских государствах. У нас движение направляется преимущественно из земледельческих областей в города и промышленные округа, а в Соединенных Штатах, хотя происходит и такого рода движение, в особенности на Востоке, и даже усиливается из года в год, но наряду с ним замечается значительно более сильное движение в противоположном направлении: из более густо заселенных, более промышленных областей в местности безлюдные, со свободными землями.

Что при этом дело идет о передвижении в самых крупных размерах, на это указывают цифры, в изобилии сообщаемые нам статистикой [109].

В 1900 г. из американских уроженцев 13511728, или 20,7 %, жило не в том штате, где родилось, а из них 6165097 даже совершенно в другой группе штатов (которые вообще делятся: на североатлантические, южноатлантические, северные центральные, южные центральные, западные штаты). Эти 6 млн. человек переселились, следовательно, на далекое расстояние. И по большей части, как и следовало предполагать, из восточных в центральные и западные штаты: сюда направилось 5 млн. из 6. Возьмем несколько штатов с наиболее сильно развитой промышленностью, и посмотрим, сколько из них до 1900 г. выселилось излишнего населения в другие, более земледельческие штаты:

Итак, из 8 только штатов за несколько десятилетий ушли на свободу 2,5 млн. людей, что составляет около одной пятой или одной четверти всех туземного происхождения жителей этих штатов.