Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

Введение ситуации в хаос позволяет стремиться к выигрышу тому, кто был к этому более подготовлен или обладает большими ресурсами, позволяющими пройти его более безболезненно. Дж. Форанопределяет период хаоса в случае Ирака следующими словами: «США разрешили открыть период хаоса, поскольку они неверно поняли желание иракского народа, недостаточно разобрались во внутреннем разделении и политической культуре и не смогли развернуть полицейские силы вовремя, чтобы предотвратить начало плохой динамики. Интересно, был ли этот хаос предсказуем или сознательно создавался» [1].

Революция всегда действует в условиях хаоса, тем самым усиливая имеющиеся разрушительные тенденции. Революция приходит в момент хаоса и сама его создает. Это смена доминирования той или иной силы, которая возможна как следствие хаоса, то есть ухода одной из нормирующих сил.

Кризисная ситуация несет с собой сужение набора возможных ролей, откуда следует известное черно-белое восприятие мира. Возникает обязательность выбора ролей – либо друг, либо враг. Можно построить следующую таблицу возможных соотношений поля решений и поля возможностей (ресурса) (см. табл. 13).

Таблица 13

Соотношения поля решений и поля возможностей (ресурсов)

Развитие того или иного варианта проекта вытягивает определенные типы ролей, другие отодвигает на задний план. Революционный проект требует пламенных революционеров, требует революционных ораторов, что и произошло – на заранее заявленные роли пришли конкретные люди. Часто даже интерпретация ролей берется из старой истории, например, Юлия Тимошенкоподавалась в свое время как Жанна д'Арк.

Социальный хаос в отличие от физического представляет собой удержание определенной зоны сверхпорядка на фоне общего хаоса, а точнее на фоне введения новых правил. Эти зоны (например, в случае оранжевой революции – охрана определенных административных зданий) удерживались за счет сверхнормативного использования имеющихся сил (условный пример: число милиционеров на квадратный метр на территории администрации президента превосходило все нормативы). Но и протестная масса на площади Независимости также была сверхнормативной. В этом случае удержание новых норм создается тем же способом, что и удержание старых.

Для строительства проекта внутри другого проекта важным является использование энергетики другого проекта из-за недостаточности своей собственной. В выборах в этой роли выступают политическая реклама, слоганы, критика оппонента. Оранжевая революция «питалась», например, за счет высмеивания образа Януковича («проффесор», «козлы», «американские валенки»). Каждое из этих обозначений несло свои собственные нарративы. Нарратив структурирует действительность под определенным углом зрения, тем самым он «вытягивает» определенные аспекты действительности, в ряде случаев делая осознаваемым то, чего может и не быть в такой активной позиции в самой действительности.

Возможности одного проекта внутри другого проекта опираются на смену идентичностей, благодаря чему происходит перераспределение ресурса. Сегодняшний мир предоставляет человеку целый набор идентичностей, причем большинство из них носят транснациональный характер. «В любой момент некоторые индивиды будут выбирать эти супертерриториальные, внетерриториальные, внегосударственные сущности, расширяя свои системы идентичностей за унаследованные пределы» [2].

Оранжевая революция вызвала сильное противостояние за счет борьбы на уровне идентичностей: «за» большой проект «западный», либо «за» большой проект «восточный». Произошла серьезная активация виртуальных идентичностей и границы между ними.

Революционное требование социальных изменений само может строиться разными проектами как общая цель, к которой можно двигаться при помощи разных механизмов. Революция в Латинской Америке, в частности в Сальвадоре, возникает сквозь удержание революционных идей в рамках трех институций: коммунистической партии, университетов и католической церкви [3]. Каждая из этих институций трактует себя как единственную способную выразить волю народа, каждая мобилизует молодых радикалов.

Студенчество приняло активное участие в оранжевой революции, будучи по определению антивластным ресурсом. В этот раз давление властей было снято (типа исключения за пропуски лекций), что вызвало высокий уровень участия. Тем более что само протестное движение оранжевой революции моделировалось в стилистике молодежного модного движения, где пламенные речи перемежались рок-концертами.

Неучет того, что революционный проект строится внутри властного проекта, ведет к определенным просчетам со стороны власти, которая попадает в два неверных типа решений: либо вообще не действовать, либо действовать слишком решительно, что приводит к перекодировке ее энергии в энергию восставших масс, как это было, например, в революции 1905 года, а затем в бархатных революциях Восточной Европы, которые развивались с еще большей силой после разгона демонстраций.

Революционный проект строится также в рамках других революционных проектов, которые с большей или меньшей степенью известны всем. Например, Великая французская революция описывается Альбертом Манфредомтеми же словами, которые в 2004 году могли характеризовать оранжевую революцию [4]. Приведем два отрывка, описывающих ситуацию с разных позиций.

Со стороны населения [4. – С. 64]: «Население Парижа и других городов Франции находилось в непрерывном возбуждении. Газеты, многочисленные брошюры и листовки, выпускавшиеся в те дни, пользовались огромным спросом. У всех пробудился интерес к политике; люди жили нетерпеливым ожиданием перемен. В Париже, на площадях и бульварах, возникали импровизированные собрания».

Со стороны власти [4. – С. 65]: «Король и его окружение с тревогой и раздражением следили за развитием событий. Однако они отнюдь не считали свое дело проигранным. Напротив, они вновь готовились к решающему удару».

Перед нами тот же тип нарратива, который реализовывался и в период оранжевой революции, только в нем подставлены другие имена объектов. В принципе это интересная одинаковость революционного сюжета.

Строительство одного проекта внутри другого предполагает мобилизационные процессы, позволяющие использовать один и тот же ресурс для других целей, что было видно по перетягиванию армии и силовых структур на сторону оппозиции в период оранжевой революции. Мобилизационные структуры – один из краеугольных камней любого общественного движения.