Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

Сюда же можно отнести и создание союзников(например, советское «все прогрессивное человечество»), тогда чужая зашита распространится и на тебя. Союзники в принципе очень важны, поскольку разная аудитория требует для себя разных героев, которых может ей дать только широкая коалиция участников.

Это расширение вовне, но не менее значимо и расширение внутри страны, когда создается ощущение общего недовольства властью. Известным способом здесь является то, что можно обозначить как политическая индукция, когда один выступающий милиционер становится символом всей милиции, переходящей на сторону оппозиции.

Это также не только работа со своими собственными активами, но и с активами противника. Например, разрушение доверия к альтернативному источнику информации или ограничение доступа к нему, что было вариантом советской схемы зашиты, когда использовалось глушение западных радиоголосов.

Из противника делается виртуальный образ, с которым затем смело и красиво расправляются. Он не может опровергнуть приписываемые ему характеристики, поскольку опровержение такого рода только укрепит аудиторию в обратном. В этой области можно увидеть еще следующие варианты:

• имитация силы оппозиции № 2, которая призвана заменить основную;

• имитация раздоров в стане оппозиции, поскольку население не любит раздоры и любит единство;

• имитация паники и появления перебежчиков.

Во всех подобных вариантах особую роль играет качественно разработанная стратегия, что связано во многом и с тем, что в кризисных ситуациях достаточно велика иена ошибки, поскольку бурное и динамичное развитие ситуаиии никогда не позволяет вернуться вспять.

Лидеры власти, по мнению аналитиков, могут выступать против протестующих по ряду направлений[18. – С. 9–10]:

• лидеры могут трансформировать конкретную проблему в общий вопрос доверия и действовать с этого уровня;

• протестующие могут быть поданы как представляющие небольшую группу, в то время как администрация действует от имени большинства;

• лидеры власти могут вписывать протестующих в неадекватные политические категории, например, «пришлые агитаторы», «не-студенты», «разрушающие нашу демократию»;

• лидеры представляют себя как защитников гражданских свобод и порядка, в то время как протестующие подаются как действующие вне закона и иррационально;

• лидеры предсказывают ужасные последствия, если протестующие выиграют.

Стратегия агитаторов строится по следующим направлениям:

• стратегия петиции, использующая все нормальные дискурсивные средства;

• стратегия обнародования: ни одно движение не становится успешным без привлечения достаточного числа членов;

• стратегия усиления используется внутри самой группы, чему способствуют слоганы, символы, песни, внутренние публикации, революционный театр;

• стратегия поляризации, состоящая в том, что каждый, кто не примкнул к сопротивлению, поддерживает власть;

• стратегия ненасильственного сопротивления;

• стратегия эскалации / конфронтации.

Исследователи разделили содержание музыки протеста на следующие пять групп [цит. по 1 7. – С. 25–26]:

• невинная жертва против свирепого врага;

• сильный и храбрый против слабого и трусливого;

• объединенные и вместе против отдельных и разделенных;

• важные и ценные против неважных и несущественных;

• правые и моральные против грешных и аморальных.

Используемые слоганы организуют группу, а также отражают ее ценности и нормы. Выделяются следующие 11 целей, выполняемых слоганами [цит. по 18. – С. 27–28]:

• упрощение групповой идеологии, чтобы ее легко можно было понимать;

• подчеркивание конкретных проблем или сообщений;

• создание внимания, интереса к проблеме или группе;

• превращение людей в агитирующую группу;

• активация людей на присоединение к группе;

• создание сильной идентификации с группой;

• помощь в рационализации действий, отношений, представлений;

• призыв к конкретным действиям;

• дискредитация оппонента;

• поляризация позиций;

• борьба с оппонентом.

Сюда также хорошо относятся слоганы и речевки времени оранжевой революции, например, «свободу не спинити» («свободу не остановить»).

Большой банк слоганов представлен в работе Константина Киселева[19]. Например, в России победаи Родинаодинаково велики, трагичны, героичныи судьбоносны.

Инженерия протеста обязана использовать все богатство возможностей как вербальных, так и ассоциативных. Всегда выгоднее опереться на имеющиеся в мозгу ассоциации, чем изобретать новые. Поляризация позволяет записать в свои ряды как можно больше людей, отталкивая чужих. В оранжевой революции мы были вместе, а бандитская власть – отдельно.

Протест обладает своей собственной протестной эстетикой. Он может моделировать ощущение сильного и солидного противника, а может строиться как бурное молодежное движение, эстетика которого полностью противоречит имеющемуся истеблишменту. Кстати, в случае оранжевой революции ее противники использовали неудачную эстетику общественных собраний советской эпохи, которая уже не смотрится в наши дни. Визуальная и режиссерская эстетика оранжевой революции в этом плане оказалась на порядок выше, поскольку была современнее.

Протест очень четко учитывает свою прошлую историю. Современная Украина начиналась со студенческих протестов и голодовок 1990 года, когда в результате этих палаточных действий пало правительство В. Масола. Потом были целые серии протестов, вылившихся в кампанию «Украина без Кучмы». Казахстан в этом плане помнит студенческие демонстрации 1985 года. Протестная ячейка автоматически переносится из одного времени в другое, поскольку психологически является незавершенным действием. Выступающие участники прошлых протестов стимулируют аудиторию, поскольку демонстрируют безопасность этого типа действия.

Армения также имеет жесткие виртуальные отсылки к прошлому, где эта страна как носительница христианских и прогрессивных ценностей противостоит объединению варварских сил – турков и русских [20]. Этот сюжет (нарратив) просматривается и со стороны Грузии: «Грузинская и армянская «картины» сформировались еще в средние века и лишь подверглись модернизации в новое время, сохранив основной сюжет. В основе сюжета лежит повествование о некоем пограничном рубеже «цивилизованного мира», окруженного и противостоящего варварским силам. Персонажи, декорации, друзья, враги, конкретное наименование «варваров» и другие характеристики могут меняться, но сюжет остается неизменным. Скажем, на сегодня Грузия – это пограничный рубеж «цивилизованного Запада» против «варварской» («недемократической») России и ее агентов: абхазов, осетин, армян и так далее. Армения при том же сюжете – «пограничный рубеж» некоего не дифференцированного на Запад и Россию цивилизованного мира против «варваров» турок».