Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

• охрана отказалась охранять;

• контрразведка отключила все телефоны и слушала мобильную связь;

• команда персонального вертолета не подчинялась;

• аэропорт был заблокирован;

• вокруг дворца стояла многотысячная толпа противников Шеварднадзе.

В интервью «Итогам» (9 декабря 2003 года) Михаил Саакашвили говорит о том, что первые выступления против начались осенью 2001 года, когда Шеварднадзе пытался закрыть телеканал «Рустави-2». Саакашвили также утверждает, что Шеварднадзе не только отдал приказ о выведении на улицы армейской техники и об аресте оппозиционных лидеров, но и о его физическом устранении.

Эдуард Шеварднадзе в своем интервью говорит о демократичности информационного пространства Грузии: «Теперь просто невозможно закрыть какой-то телеканал или газету: вы посмотрите, как меня все последние годы ругали в газетах, разве это не демократия?» («Итоги», 9 декабря 2003 года).

Саакашвили и сегодня ощущает определенную опасность от свергнутого президента, поскольку подчеркивает в интервью «Итогам», что хотел бы, чтобы Шеварднадзе уехал куда-нибудь читать лекции.

Несколько иную интерпретацию свержения демонстрирует Аджария. Аджарские женщины стояли перед парламентом, сторонники Саакашвили – перед канцелярией. Майя Бурчуладзеиз Аджарии рассказывает: «Если бы мы туда не пришли, вряд ли все закончилось бы так мирно. Саакашвили набрал молодых парней из сел, понимаете? Он сказал, что это его сторонники. А это были его головорезы. Кто знает, что они сделали бы с Шеварднадзе, если бы не аджарцы. Нас было несколько тысяч, и мы сказали им, что не допустим кровопролития» («Власть», 8-14 декабря 2003 года).

Ресурс оппозиции, реально финансируемой извне, поскольку по-другому он бы действительно не мог быть ресурсом, состоял из следующего:

• телекомпания «Рустави-2»;

• молодежное движение «Кмара» (слово в переводе означает «Хватит»);

• обученные организаторы протестов.

Плюс на Шеварднадзе осуществлялось активное международное давление, что также очень важно, поскольку в этом случае включается в действие еще один очень важный фактор – жизнь свергаемого лидера после его ухода. Такие переговоры обычно предоставляют или гарантии его существования в новой среде, или новое место пребывания, если лидер стремится к этому.

«Независимая газета» (8 декабря 2003 года) включила в число факторов армянское лобби в США, а Шеварднадзе постоянно упоминает Джорджа Сороса, что позволило «Итогам» назвать свою статью о нем «Распутин эпохи глобализации» [12]. Автор статьи перечисляет попытки удалить Фонд Сороса в Югославии и Хорватии, а также реализованное такое решение в Белоруссии. Канадская газета «Globe and Mail» говорит о 500 тыс. долларов для движения «Кмара», которая с апреля начала визуальную кампанию против Шеварднадзе в виде постеров и граффити [4]. «Рустави-2» получала деньги от Сороса с 1995 года.

Во всех этих случаях действие и противодействие разворачиваются в ряде плоскостей:

• контролируемое / неконтролируемое внутреннее информационное пространство;

• контролируемое / неконтролируемое международное информационное пространство;

• контролируемое / неконтролируемое внутреннее политическое пространство, то есть в данном случае пространство улицы;

• контролируемое / неконтролируемое внешнеполитическое пространство.

Грузия, Югославия, Венесуэла демонстрируют, что информационное пространство (как внешнее, так и внутреннее) является важным элементом воздействия. Оно направлено на разрушение единства (реального или виртуального). Сегодня исследователи отмечают, что однопартийная система в нестабильном обществе является важной цементирующей силой. Так и информационное пространство может быть стабилизирующей или дестабилизирующей силой. По поводу Венесуэлы исследователи пишут: «Массмедиа, в частности телевидение, стали главным инструментом военного переворота […] Массмедиа запустили систематическую кампанию, направленную на то, чтобы разрушать правительство Чавеса, предоставляя предубежденную информацию» [2]. Здесь мы снова видим пример того, что глобализация сделала информационное пространство участником политических и других действий.

Прозвучал также анализ освещения событий в Венесуэле разными массмедиа [5]. Корреспондент Би-би-си действительно снимал в июне демонстрацию из 100 тыс. человек против Чавеса, однако он также снял демонстрацию в 200 тыс. поддерживающих его людей. Об этом последнем событии американские газеты не рассказали. Снимая протестующих и поддерживающих, Грег Паластподчеркивает, что против были богатые белые, за – 80 % жителей другого цвета кожи, для которых Чавес является их Нельсоном Манделой. Отречение от власти Чавеса было фиктивным, под дулами пистолетов его увезли на вертолете. И только благодаря одному из охранников, который дал ему мобильный телефон, ему удалось связаться с друзьями и семьей.

Если посмотреть на разрешенность / неразрешенность появления сообщений с антинаправленностью в истории СССР в разных сферах, то видна понятная динамика (см. табл. 18).

Таблица 18

Разрешенность / неразрешенность появления сообщений с антинаправленностью в СССР

Постсоветское пространство разрешает критичность, вплоть до обвинений в любых преступлениях (X – коррупционер, Y – казнокрад, Z – убийца), но эта критичность сегодня практически не имеет силы, поскольку задано негативное пространство, которое рассматривается как норма.

Эдуард Шеварднадзе назвал Украину второй страной после Югославии, где было создано движение, аналогичное «Отпору» и «Кмаре» (ИТАР-ТАСС, 1 декабря 2003 года). Николай Ковалев, экс-директор ФСБ России, говорит о лагерях в Сербии в 70 километрах от Белграда, где шла подготовка, в том числе полгода находился там и Михаил Саакашвили. В числе других работе с улицей учились представители Украины, Молдавии, Армении, Азербайджана [6]. Затем уже сербские активисты провели трехдневный семинар в Грузии, где обучили тысячу человек ( www.day.az). Кстати, по стандартам американских военных, 30 человек, выполняющих разные функции, могут управлять толпой в 10 тыс. человек. Если ухудшить эти условия до ста человек на 10 тысяч, то подготовленных людей хватило бы на стотысячную демонстрацию.

О направленности обучения говорит реплика самого Шеварднадзе: «Вы знаете, что они говорили народу накануне моей отставки? Не подчиняться, остановить железную дорогу, предприятия, не ходить в школы, в институты» («Известия», 4 декабря 2003 года). Кстати, это сходно с демонстрациями в Бирме, где руководители отпускали своих работников на демонстрации. И с Югославией, где шли последовательно включавшиеся забастовки: мусоршиков, владельцев магазинов и аптек, транспортников. В принципе это интересный срез действительности. Ее как бы нет, мы ее не замечаем, когда она работает, но стоит ей забуксовать, как она сразу становится мощным воздействующим фактором, она сразу материализуется из небытия.