Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

Япония также интересна идеей демократизации экономических возможностей: 80 % населения должны были получить экономические возможности, чтобы они затем поддержали демократическое развитие. Видимо, в определенной степени похожие задачи пытались решать и с помощью ваучеров в российской и украинской экономиках. Но в нашем случае безрезультатно.

Теория смены режима за последние 15 лет опиралась на четыре варианта сценариев. Однако набор этих факторов не столь однозначен. Сами варианты сценариев таковы [12].

• Диктаторство. Однако можно ли избавиться от всех диктаторов? Кто может принимать такое решение? Должна ли принимать такое решение каждая основная региональная сила в границах своего влияния?

• Распространение оружия массового поражения. Является ли это достаточным основанием для смены режима? Не было дано до сегодняшнего дня четкого определения страны-изгоя.

• Геноцид. Это наиболее понятный случай, однако в прошлом (и, ожидается, в будущем) международное сообщество не действовало единогласно против режима, обвиненного в геноциде.

• Государственная поддержка терроризма. Определение терроризма в истории все время изменялось. Кто по закону должен принимать решение по таким режимам?

Другой вариант теории смены режима покоится на возможностях его легитимности. Аналитики видят зависимость режима от двух институций: селектората и победившей коалиции, которая удерживает группу у власти [1 3]. Селекторатом назвали множество граждан, у которых есть перспектива стать членами действующей победившей коалиции. В случае демократического государства любой гражданин имеет теоретическую возможность подняться по уровню политического влияния выше, в то же время в случае монархии или военной хунты только небольшая часть населения может этим воспользоваться.

Победившая коалиция необходима для удержания победителя у власти: если часть из ее членов уходит в оппозицию, а новые не занимают их позиции, то на смену придет новая победившая коалиция. Одновременно члены победившей коалиции обладают определенными привилегиями, которых нет у тех, кто не входит в их число. Автократии имеют малую победившую коалицию, демократии – большую.

Одновременно победившая коалиция может опираться на психологическую и физическую поддержку от иностранных государств и акторов негосударственного уровня [14]. Политические лидеры и их режимы распределяют среди членов победившей коалиции общественные и частные блага. Чем коалиция больше, тем скорее осуществляется переход на распределение общественных благ, поскольку частных для этого не хватает. Демократии, где по определению большие победившие коалиции, покоятся на политике общественных благ для того, чтобы сохраниться у власти.

Д. Фаренкругвыдвигает следующий набор гипотез.

• Режимы с большими победившими коалициями ослабляются при неработающей политике публичных благ.

• Режимы с малыми победившими коалициями ослабляются при неработающей политике приватных благ. К числу частных благ относятся выгодные контракты, взятки, судебный фаворитизм.

• Режимы ослабляются при невозможности предоставлять внешние блага.

Последняя гипотеза говорит об отсутствии у режима международной поддержки. Образуется следующая таблица существующих благ трех уровней (см. табл. 21).

Таблица 21

Блага трех уровней

Эта таблица позволяет понять, что атака на экономику может помочь в случае большой победившей коалиции, но ничего не даст в случае малой. Экономическая атака в последнем случае должна быть направлена против элит.

Угрозы национальной безопасности и потери в боевой силе плохи для большой победившей коалиции, в случае малой коалиции роль общественного мнения по поводу потерь не будет столь значимой. В этом случае удар должен быть направлен на силы, обеспечивающие личную безопасность.

Службы в случае демократии – это полиция, транспорт, дороги, образование. В случае автократии – это выгодные налоги, личная роскошь, назначения в правительство. Потеря публичных служб не имеет значения для автократии и важна для демократии.

Внешние блага характеризуются не столь четкими возможностями по воздействию. Против них могут накладываться разного рода санкции.

В целом коллективное диссидентство увеличивается при увеличении вероятности победы. Кстати, это наглядно наблюдалось в 1990–1991 годах, когда митинговые формы протеста стали нормой. От слабого режима сразу отходят.

Поскольку Фаренкруг анализирует действия коалиции, то он вновь подчеркивает, что чем более демократичен режим, тем больше коалиция должна концентрироваться на публичных благах. В этом плане анализу подвергается смена режима Линдона Джонсона, поскольку его победившая коалиция из-за увеличения стоимости войны, числа погибших, массовых форм протеста стала терять поддержку.

Режим Дьема во Вьетнаме падает, поскольку будучи автократическим, не смог обеспечить частные блага своей коалиции. В этом случае минимальная мощь авиаударов по официальным лицам режима или структурам его безопасности приводит к потере легитимности.

Буено де Мескитаподчеркивает, что если публичные блага потребляются всеми, то частные блага потребляются только членами победившей коалиции [13]. Поэтому при большой коалиции, чтобы удержаться у власти, следует концентрироваться на распределении ресурсов через выдачу публичных благ, при малой – частных.

Подобный поиск точек узявимости режима важен из-за отсутствия безмерных ресурсов для воздействия, позволяя концентрироваться исключительно на тех аспектах, которые с большей долей вероятности ведут к победе. Ярким примером обратного рода явилось применение санкций против Ирака, которые никак не отразились на самом режиме, хотя привели к тяготам для населения.

Поль Дэвиси Брайан Дженкинссформулировали ряд точек уязвимости, которые представляются важными для террористов [15]. Такая систематика позволяет более адекватно строить стратегии воздействия. Этот набор получил следующий вид [15. – С. 48] (см. табл. 22).

Все это представляет собой вариант политической войны, где особую роль начинают играть идеи и информация. При этом многие из этих задач переносятся с самих США на другие страны (Саудовскую Аравию, Пакистан и другие). В любом случае это четкое определение конкретных точек для воздействия, которые в результате должны вызывать соответствующие варианты изменений. Получается при этом, что имеет место смена с военного компонента на политический, поскольку именно он более адекватно отражает ситуацию воздействия на данный конкретный объект.