Георгий Почепцов - Революция.com: Основы протестной инженерии

Рис. 45. Телевизионное освещение протеста

Переключение в виртуальную реальность как характерное для подобных социальных сдвигов может трансформировать и мировосприятие человека, который в соответствии с законом избирательности восприятия теперь во всем будет видеть только приметы «милой ему» виртуальности. То есть виртуальность будет активно порождать новую виртуальность.

Интернет создал новые возможности для виртуального воздействия. Вероятно, каждый тип виртуальности, связанный с доминированием того или иного канала, давал свои варианты социальных, политических или военных последствий. Книга формирует свою виртуальность, кино – свою, телевидение – свою. Довоенный взлет киноиндустрии сформировал тоталитарные государства, поскольку и немецкое, и советское кино реально было частью политики, а не искусства. Телевидение создало эффект Си-эн-эн, и под влиянием телевидения приходилось сворачивать или существенно корректировать действия военных (Вьетнам, Сомали, первая война в Персидском заливе, первая чеченская война). Сегодня время Интернета, породившего сетевые структуры, включая «Аль-Каиду». Следует повторить вслед за Маклюеном, слегка изменив его мысль, что канал – это не только передача, но и другой тип мышления. Иллюстрацией этого может быть следующее: постоянный отход от книги под влиянием подключения нового доминантного средства коммуникации.

Использование Интернета дало возможность небольшому повстанческому движению в Мексике захватить внимание мирового сообщества. Данный феномен сразу стали изучать военные аналитики [16]. Но они не изучают того, что это одновременно влияние нового механизма по порождению виртуальности. Каждый тип виртуальности серьезным образом базируется на типе машины по порождению виртуальности: то ли это литература, то ли кино, то ли телевидение. Телевидение, к примеру, специализируется на моделировании действительности, хотя новости на самом деле не являются прямым отражением действительности, обладая определенным концептуальным искривлением ее. Телевидение показывает жизнь, деформируя ее с помощью своего показа.

Интернет создает виртуальность нового типа, которая максимальным образом индивидуализирована (демассифицирована) как по получению информации, как по ее поиску, так и по ее восприятию, поскольку, подобно книге, дает возможность дополнения ее в соответствии со своими стереотипами. Книжного героя, в отличие от героя кино или телевидения, получатель информации мог визуализировать так, как хотел сам. Интернет снова повторяет этот опыт, только на других уровнях.

Терроризм максимальным образом воспользовался возможностями этого нового типа виртуализации действительности, где, кстати, в области рекрутирования новых бойцов вовсю эксплуатируется вариант использования «мягкой силы». Веб-сайты террористических организаций сориентированы на три вида аудитории: существующие и потенциальные сторонники, международное общественное мнение, население вражеских стран [1 7].

Интересны данные по распределению оптимистов / пессимистов среди аудитории российского Интернета. В этом случае оптимисты составляют 68 %, в то время как среди всего населения только 27 % [18. – С. 39]. Это важная характеристика, поскольку, как правило, оптимист сам строит свою жизнь, а не ждет помощи со стороны. И одновременно можно считать, что перед нами две разные картины мира. Значит, картина мира пользователя Интернета более оптимистична.

Кстати, специфическая роль «Аль-Джазиры» зиждется на новых именно для арабского мира возможностях другого средства – телевидения. Идеологический подтекст функционирования этого спутникового канала можно увидеть в интервью с создателем документального фильма о канале Дж. Нуджемом[19, 20]. «Аль-Джазира» подается как единственное средство информации, которое смотрит каждый в арабском мире, которым гордится каждый араб. Это что касается ее распространенности. Что же касается картины мира, присутствующей там, то она задается как «последняя существующая база арабского национализма».

При этом и сама «Аль-Джазира» подвергается давлению со стороны США: госсекретарь Колин Пауэлл обратился к правительству Катара по поводу этого спутникового канала [21]. США были возмущены решением Би-би-си показать кадры, прежде показанные каналом, с американским военнопленным. Все это проходит на фоне скандала с фотографиями, где американские солдаты явно пытают иракских солдат. Reuters процитировали одного из редакторов арабской газеты, который сказал: «Освободители хуже, чем диктаторы» [22].

Образование и культура создают долговременные картины мира, СМИ работают над кратковременными. Они дают интерпретации сегодняшним событиям, в то время как образование и культура работают на уровне метаправил, которые и позволяют давать подобные интерпретации. Образование и культура – это виртуальное пространство, СМИ – информационное.

В кризисных ситуациях скорость интерпретаций должна совпадать или даже опережать скорость реальных трансформаций. Как правило, происходит наоборот: образуется запаздывание, в результате чего изменение реальной среды идет быстрее изменения информационной, то есть порождения интерпретаций по поводу происходящих трансформаций. Создаваемый разрыв в скоростях заполняют слухи, порождение которых всегда активизируется в подобные периоды.

Д. Ронфельдтв свое время предложил типологию нестабильности, включающую три типа [23]:

• спорадическая нестабильность, когда беспорядки возникают в ответ на текущие события, но остаются относительно изолированными и не представляют опасности для политической системы;

• системная нестабильность, когда беспорядки распространяются, расшатывая основы правящих институтов, что может приводить к коллапсу, конституционному кризису, военному путчу;

• эволюционная нестабильность, когда общество не может перейти к новой системе, когда оно фиксируется на существующем состоянии, застряв на процессе перехода.

Каждый из этих типов нестабильности должен теоретически опираться на свой вариант виртуальности. Например, бывший Советский Союз встречался со случаями спорадической нестабильности, что было с волнениями в Новочеркасске, и эта виртуальность была ответом на нехватку продовольствия, что было направлено против властей местного уровня. Системная нестабильность, введенная или подхваченная перестройкой, создала виртуальность, полностью конфликтующую с доминирующей на тот момент, где все главные символические ценности были полностью перечеркнуты. Это естественно привело к полностью иной системе власти. Эволюционная нестабильность характерна для сегодняшних состояний Украины и в меньшей степени России, когда общество пытается выйти на новое состояние. В этом случае конфликт двух виртуальностей, доминирующей и оппозиционной, совершается в основном в виртуальной же плоскости.