Людмила Волынская - Проблемы жизни и смерти в Тибетской книге мертвых

Многие из тех, кто пережил развод, знают, что, приняв самое страшное, смирившись с неизбежным, они тем самым освободили себе путь для дальнейшей более счастливой жизни. Но те, кто цеплялся за прошлые отношения, устроили для себя ад на долгие годы или даже на всю оставшуюся жизнь. Потеря работы тоже не всегда означает крах. Иногда это может стать сигналом к изменению направления своей деятельности. В Хониид-Бардо мы будем не в состоянии спрятаться от страшных миражей или приказать им исчезнуть, и все попытки сделать это приведут только к еще большему ужасу. Но если мы примем их как свои, они перестанут нас так сильно пугать.

Итак, в самом низу Хониид-Бардо, где особенно страшно, умерший подталкивается к выбору освобождения, если только он к этому способен. Даже если он не был абсолютно праведным при жизни, но сумеет понять природу своих кошмаров, его ожидает неплохая посмертная судьба. Каким образом это сочетается со справедливым воздаянием? Тибетская книга учит, что наша жизнь за гробом не предопределена с математической точностью земными делами. Наше поведение в Бардо также влияет на то, что произойдет с нами в дальнейшем. Может быть, это идет вразрез с расхожими, упрощенными представлениями, но интуитивно это кажется похожим на правду. Если наше поведение создает нашу будущую карму, то почему этот закон должен ограничиваться только земной жизнью? Не логичнее ли предположить, что наше поведение влияет на нашу судьбу и за ее пределами? В Бардо нам легче постигнуть собственную природу, чем в этой жизни, где наше сознание привязано к физическому телу и сильно зависит от него. Очень желательно воспользоваться свободой сознания в Бардо, чтобы приблизиться к разгадке тайны своего сознания. То есть наше сознание там может познать само себя. Такой шанс есть у всех, но воспользоваться им сумеют только редкие единицы из миллионов умерших.

Если же умерший так и не смог распознать в пугающих его образах порождения своего собственного сознания, то эти видения становятся все страшнее и ужаснее, пока наконец не достигнут состояния предельного ужаса, который длится, по земным меркам, несколько дней. Правда, там время запредельного ужаса покажется гораздо более долгим и невыносимым. То, что в наибольшей мере внушает нам ужас и отвращение, чего мы больше всего боимся, именно то и появится перед нами. Но мы теперь уже знаем, что это наше собственное сознание раскрывается перед нами. Попытки убежать от ужасных видений ни к чему хорошему не приведут. И не будет нам спасения, если мы не примем их, не узнаем, не вступим с ними в контакт. Поскольку большинство людей не могут этого сделать, то они продвигаются дальше по беспредельным просторам Загробья – в Сидпа-Бардо.

Наконец-то видения в Хониид-Бардо, напоминающие самый ужасный кошмарный сон, остались позади. Это был еще не Ад, но, возможно, репетиция Ада. У многих прохождение нижней точки Хониидов сопровождалось потерей сознания. Теперь наше сознание «выныривает» в следующем отделении Бардо – в Сидпа-Бардо, последнем отсеке промежуточного состояния между смертью и новым воплощением. По образному сравнению тибетских лам, оно «выпрыгивает» наподобие форели из воды. Это явление можно сравнить и с тем, что хорошо известно каждому: когда мы пробуждаемся от сна, наше сознание каждый раз тоже «выпрыгивает» из другого мира. Каким образом это происходит, мы не знаем, в этом есть тайна. Мы не удивляемся этому чуду только потому, что слишком привыкли к нему.

После беспамятства в Чикай-Бардо и кошмаров в Хониидах многие по-настоящему приходят в сознание только в Сидпа-Бардо. Здесь мы обнаруживаем у себя новое прозрачное тело, похожее на игру бликов. Но оно может слегка затвердевать, в зависимости от степени концентрации на нем. Это тело отчасти напоминает то, которое было у нас в недавней жизни, а отчасти – то, которое будет в перспективе. По-видимому, они в некоторой степени похожи друг на друга. Между телами должна существовать преемственность – ведь их формирует то же самое наше сознание, которое имеет свои причины сгущаться в физическую форму подобным способом. И у большинства сознание кардинально не меняется за одну земную жизнь. Как мы с вами уже теперь понимаем, не всем удается приобрести красивое и здоровое тело, поскольку для этого надо иметь ресурсы, а необоснованные претензии не воплощаются в реальность и ни к чему хорошему не приводят. У человека будет только такое тело, которое он в состоянии сформировать исходя из имеющихся у него привычек и энергии.

В Сидпа-Бардо бывший человек приобретает необыкновенные способности, о которых можно было только мечтать на Земле. В своем тонком теле он может проходить сквозь любые твердые предметы – они для него не помеха. Проникая сквозь стены домов, он может превосходно видеть, что происходит в его бывшем родном доме. Он может также читать мысли своих близких, проникать в их психику – для него не существует тайн в этой сфере. Силой мысли он может переноситься в любую точку пространства, может даже раздваиваться и находиться одновременно в нескольких местах. Те, кто были слепыми или глухими при жизни, здесь видят краски и слышат звуки.

Пережившие клиническую смерть люди, слепые и глухие от рождения, поведали нам, что, будучи вне тела, они впервые узнали о том, что означает видеть и слышать. В дальнейшем, после реанимации, они вновь утратили эти способности. Но в отличие от других слепых и глухих от рождения они отныне могли воспринимать краски и звуки во сне, поскольку эти образы теперь имелись в их вполне реальном, хотя и не физическом опыте.

Однако приобретение необыкновенных способностей таит в себе немалые опасности, о чем нас предупреждают тибетские ламы. Об одной опасности вы, наверное, уже догадались сами. Соблазн посещения родных мест, проникновение в мысли близких людей для обычного человека очень велик. Любопытство может подстегнуть умершего также узнать мысли и чувства других значимых для него в недавней жизни людей, их истинное отношение к нему. А это чревато глубоким разочарованием, возмущением или обидой, о чем мы уже говорили. Поскольку эти эмоции – тяжелые, то нагруженная ими душа провалится в нижние миры.

Но и достойное поведение наших родных и друзей в этих условиях не принесет нам радости – ведь мы теперь уже находимся в другом мире и оторваны от них навсегда. Даже если когда-нибудь мы и встретимся с ними, то совершенно при других условиях. Да и узнаем ли мы друг друга? Чем прекраснее нам будут казаться оставшиеся на Земле люди, тем больше мы будем переоценивать наши прошлые отношения с ними и тяжелее переживать потерянное. Нас легко может охватить запредельное чувство одиночества, невыносимой тоски по утраченным родным и близким, жгучая боль разлуки с ними, разъедающая жалость к себе. И эти эмоции – тоже не помощники для нас в загробном мире (как, впрочем, и в земном). Они увлекут нас совсем не в те миры, в которые хорошо было бы попасть.