Рудольф Пассиан - Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии

Практически невозможно вразумительно объяснить разницу между сном-видением и обычными «товарами массового потребления» среди снов. Пастор Оберлин, умершая супруга которого почти каждую ночь являлась ему в видениях и снах, очень четко разделял сновидения по категориям — объективной и субъективной. Однако, когда несколько молодых священнослужителей спросили его, в чем различие между обычными и необычными сновидениями, он ответил, что объяснить это различие тому, кто сам ничего подобного не испытал, так же трудно, как объяснить слепому разницу между синим и зеленым цветами. Но ни в коем случае нельзя охватить, объяснить и измерить всю глубину загадочного феномена наших сновидений, нашей жизни во сне материалистическими теориями вроде психоанализа Фрейда, пока душа человека рассматривается всего лишь как свалка подавленных желаний.

Войны, революции, катастрофы… В такие времена множество людей умирает при обстоятельствах, зачастую ужасающих. А незадолго до их начала и во время войн, революций и катастроф, само собой, учащаются случаи внечувственного восприятия и иные необычные явления. Как часто слышишь о том, что фотография отца, брата, сына, воюющих на фронте, вдруг падает со стены, хотя крючок, на котором она висела, цел и невредим. А после выясняется, что именно в этот день человек был тяжело ранен или убит. Такие предзнаменования смерти (близких) принимают разные формы — иногда это появление двойников, очень часто в виде вещих снов или снов-предупреждений, иногда слышатся голоса, кто-то зовет тебя и так далее.

Все эти случаи — по способу их восприятия и форме проявления — нетрудно привести в определенную систему однородных проявлений. По некоторым типичным признакам парапсихолог может судить об их истинности. Истинности, прежде всего, в смысле факта. Подобные совершенно неожиданные и спонтанные сверхчувственные происшествия без долгих объяснений способны убедить их свидетеля в существовании «другого мира», в том, что мы продолжаем жить как личности и после того, что мы называем смертью. «В наши дни трудно найти человека, — пишет И. Полтавец, — который так или иначе не соприкоснулся бы с потусторонним миром. Но лишь немногие сделали из этого соответствующие выводы . Большинство просто проходит мимо таких фактов. Но те, у кого есть уши, чтобы слышать, и глаза, чтобы видеть, подтвердят, что за порогом нашей жизни находится другой мир, в котором нет ни сегодня, ни завтра, нет настоящего и будущего, и нет уже более ничего неизвестного и недостижимого». А верующая русская душа говорит устами одного человека: «На самом верху того мира есть одна лишь воля Всемогущего, который никогда не ошибается. И который иногда, в роковые для нас мгновения, дает о себе знать, указывая нам пути, которыми нам нужно идти».

Сверхчувственные явления на войне можно разделить на две группы: те, что пассивно переносятся их жертвами, и те, которые активно вызываются людьми (или с их помощью), обладающими сверхчувственными способностями, чтобы добиться преимуществ в борьбе с противником. Последнее уже относится к области «черной магии», которая практикуется отнюдь не только в африканском буше. Выделим из обеих групп несколько случаев, и я опять предоставлю читателю, опираясь на собственные ощущения и способность к оценке, признать или не признать — по крайней мере, как мыслимую возможность — в каждом конкретном случае воздействие «мира духов» на земную жизнь. Однако наше личное мнение вряд ли сможет что-то изменить в самих фактах…

Из обширного материала, собранного пастором Вильгельмом Хоркелем (Wilhelm Horkel), с которым я лично знаком, расскажу о двух случаях.

В самом начале Второй мировой войны один мюнхенский скульптор переходил через улицу. Его внимание привлек молодой человек необычайно изящного телосложения. Скульптор заговорил с ним и предложил поработать натурщиком в его ателье. Молодой человек согласился. Вскоре они подружились, а изваяния, моделью для которых служил молодой человек, стали самыми лучшими работами художника. Но тут молодого человека призвали в армию. Некоторое время скульптор получал с фронта письма. Потом письма перестали приходить.

Однажды скульптор заметил, что в глине, из которой он лепил голову юноши, образовались странные трещины — на шее и на затылке. Но он не придал этому особого значения. На следующее утро глиняная голова юноши лежала на полу. Она просто отвалилась. Через две недели скульптор получил маленькую бандероль. В ней оказались кое-какие пожитки и дневник юноши-солдата с разными записями и стихами. Из приложенной «похоронки» стало ясно, что молодой друг скульптора погиб как раз в тот день, когда на глине образовались те самые трещины.

А вот что пишет сам пастор Хоркель о следующем случае: «Столь же впечатляет сообщение, опубликованное священником и профессором-исследователем, господином П. Г.». Племянник профессора, ученик столяра, однажды отреставрировал фигуру ангела, после этого вновь занявшую свое место рядом с дарохранительницей на алтаре. В 1939 году племянник ушел на фронт. 6 сентября 1943 года (католический праздник — день Ангела-хранителя) священник во время обедни специально попросил Ангела-хранителя защитить племянника и пять его братьев, которые были на фронте. Днем позже, в понедельник, «церковный служка увидел фигуру отреставрированного племянником ангела лежащей на полу. Кисть левой руки была отбита по запястью, в то время как на правой руке большой и указательный пальцы оставались целыми, но три других пальца были сильно исковерканы. Получалось, что ангел со своего места на алтаре был пронесен какой-то неведомой силой на расстояние примерно четырех метров, причем не пострадали ни цветы, ни свечи, которые он должен был бы задеть». Служитель заметил также, что упала икона Троицы, висевшая на высоте примерно пяти метров на алтаре. Но и на ней не было ни царапины. К тому же и крюк, на котором она висела, и ушко для крюка прочно сидели на своих местах.

Как выяснилось позже, племянник по дороге на фронт — в то самое воскресенье — попал под бомбежку и был тяжело ранен. Той же ночью ему ампутировали кисть левой руки — по самое запястье. На правой руке невредимыми остались лишь большой и указательный пальцы; остальные пальцы оторвало до средних суставов. «Все это мы узнали только через несколько недель. Его раны точно соответствовали повреждениям на фигуре ангела».

Из той же книги хочу процитировать случай, произошедший в России: «Во время отступления наш отряд попал в непроходимое болото. Мы выбрались на какой-то островок, а куда идти дальше — не знали. Тут нас обнаружили русские и начали бомбить с воздуха. Положение было совершенно безнадежное, смерть казалась неминуемой. А надо сказать, что у нас в отряде был один солдат по прозвищу «богомолец». И вот наш командир с усмешкой сказал ему: «Ну, теперь делать нечего, теперь тебе остается только молиться!» Все засмеялись, но «богомольца» это ничуть не смутило. Он отошел на несколько шагов в сторону, встал у какого-то куста на колени и начал читать молитву. Вдруг откуда ни возьмись к нему подошел солдат в серой шинели, которого никто не знал, и сказал: «Я выведу вас отсюда. Я знаю дорогу». «Богомолец» подошел к командиру и сказал ему, что какой-то солдат берется вывести отряд из болота. Тем временем остальные солдаты примолкли и последовали за незнакомым проводником. Он провел нас по узким тропинкам до того места, где мы снова почувствовали твердую почву под ногами. Командир хотел поблагодарить неизвестного, но тот бесследно исчез. Об этом происшествии начальству был подан официальный рапорт. В результате нам было строго-настрого запрещено кому-либо рассказывать об этом происшествии».