Рудольф Пассиан - Прощание без возвращения? Смерть и потусторонний мир с точки зрения парапсихологии

Вот еще один факт из «коллекции» Лозанова: «Однажды Ванга навестила беременную женщину в деревне П. в Южной Болгарии. Там ей представилось ужасное видение, будто ребенок, которого носила под сердцем эта женщина, должен быть убит в младенческом возрасте. Ребенок действительно был убит, и полиция арестовала убийцу в доме, куда заходила Ванга».

В отличие от Кейси Ванга во время сеансов пребывала в полном сознании, то есть не погружалась в транс. Поэтому она затрачивала гораздо больше энергии. Нетрудно понять, насколько она была измождена после 40–50 сеансов в день; особенно, если учесть, что она «видит» (и слышит) практически ничего кроме человеческих пороков и пагубных страстей, ударов судьбы, разрушенных супружеских отношений и «профуканных» карьер.

Чтобы завершить круг проблем «Психометрия — Ясновидение — Пророчество», изложенных в сжатых фактах и описаниях, затронем еще раз один специальный аспект.

Ясновидящие, обладающие соответствующим даром, подтверждают в один голос (и здесь их данные совпадают с данными умерших), что духовное представляется им реальнее и яснее, чем грубоматериальное тело, кажущееся им «мутной оболочкой». Хорошей иллюстрацией к этому может служить рентгеновский снимок: на нем тоже скелет виден четче, чем все остальное тело, предстающее как некий расплывчатый фон. Так же можно объяснить представление некоторых ясновидящих, согласно которому они видят «душу» исследуемого ими человека, описывая ее как нечто светлое или темное со множеством градаций от сияющего белого до глубокого черного. Наглядным примером тут может послужить провидица фрау Фюрлингер (Führlinger) из г. Маттинген в Верхней Австрии. Й. Когельник (J. Kogelnik) сообщает, что она была здравомыслящей, заботливой матерью двоих здоровых детей. В религиозном отношении она сохранила свою детскую веру, однако была совершенно чужда религиозному фанатизму.

Однажды вечером 1923 года в жизни — тогда еще тридцативосьмилетней женщины — произошел настоящий перелом. Все семейство сидело в гостиной. Тут у нее вдруг возникло ощущение, что кроме членов семьи в комнате находятся еще и другие люди. Она на самом деле увидела каких-то людей и испугалась не на шутку, даже подумала сначала, что сошла с ума. Но когда она увидела, как один из таинственных гостей дружелюбно кивнул ей, она взяла себя в руки и крикнула: «О, я вижу духов!» Когельник замечает: «Как на это спонтанное восклицание отреагировал ее супруг, слабо веривший в существование потустороннего мира, этого я не знаю. Я только знаю, что позже он в кругу своих либерально настроенных знакомых постоянно опасался за свою репутацию «просвещенного интеллигента», когда слишком рьяно выступал в защиту своей жены… Во всяком случае, в нем она обрела, скорее, противника, нежели опору. И это было даже хорошо, потому что напоминало ей о том, что нужно быть осторожнее со своими высказываниями, не переходя «общепринятых» рамок».

Вместе с неожиданно явившимся даром восприятия бестелесных существ у фрау Ф. развилась также способность распознавать истинную сущность человека или — как она сама называла это проще — понимать его сущность. Всякий раз, когда она использовала свой дар, ее взгляд становился «стеклянным», как будто ее физические глаза в эти мгновения «отключались». Она сама постоянно подчеркивала, что видит в эти мгновения отнюдь не своими физическими глазами, не глазами, данными ей вместе со всем остальным телом. Часто она была в восторге от того, кто ей встречался, хотя внешне он мог быть отнюдь не привлекательным. «Ах, если бы вы только могли видеть, какая красота скрывается за этой скромной внешней оболочкой», — говорила она в таких случаях, преисполненная восхищением. И, напротив, бывало, что она при встрече с людьми прекрасной наружности с трудом скрывала свое отвращение по отношению к их флюидному телу.

Внезапно открывшийся дар фрау Ф. зачастую становился причиной раздора между супругами. К тому же ее супруг так и не смог примириться с тем, что его жена вдруг стала высказывать собственные взгляды на мир и людей. Весной 1925 года фрау Ф. собралась полечить больной зуб, и ее муж записал ее к зубному врачу П. Когда он сказал ей об этом, она отказалась идти к этому дантисту, потому что не хотела отдавать себя в руки человека, у которого такая «черная душа». Когельник пишет:

«Потеряв дар речи, господин Ф. вступился за профессиональную честь зубного врача П., объявив диагноз его жены о «черной душе» смехотворной, полубезумной идеей». Тогда фрау Ф. вообще отказалась от посещения зубного врача, обосновав это тем, что ей и так осталось недолго жить. «В обоих случаях она оказалась права, так как умерла, не проболев ни дня, 2 января 1926 года, а в октябре того же года зубной врач П. был арестован и осужден за попытку убийства из корыстных побуждений».

У другой дамы (фрау Х.), тоже знакомой Когельника, открылись похожие способности, только в гораздо меньшей степени, чем у фрау Фюрлингер. Но тут Когельнику представилась возможность сравнивать их высказывания. Он пишет о следующем случае: «Однажды я сопровождал трех человек, приехавших из Мюнхена, чтобы познакомиться с фрау Ф. Я сначала отвел их к фрау Х. и попросил ее записать на бумаге впечатления от трех представших перед нею душах людей, ни сказав ни об одном из них ни слова. Исписанный фрау Х. лист бумаги я, не читая, сунул в карман, и мы пошли к фрау Ф. Та поставила свой диагноз. Тут я сравнил ее диагноз с тем, что был ранее написан на листе бумаги. Диагнозы оказались полностью идентичными».

Когельник часто присутствовал при дебатах, которые фрау Фюрлингер просто вынуждена была вести с учеными и теологами, когда ее популярность начала расти. «Я был поражен тем, как эта простая женщина, окончившая всего-навсего начальную школу, на равных обсуждала с учеными мужами сложные философские проблемы. Однажды, заметив мое удивление, она сказала: «Вы что, действительно думаете, что я все это знаю? Как только начинается беседа, интересующая этих людей, мне помогает мой руководитель, и я просто повторяю то, что он мне говорит». Вовсе не одни только простаки резко изменили направление своей жизни под влиянием ясновидящей, — пишет Когельник, добавляя в заключение: — Тех, кто, признавая подлинность, истинность таких феноменов, однако пытается разоблачить их сверхчувственный (экстрасенсорный) характер и потому ищет научное объяснение всему этому, в конце концов ожидает большое разочарование: уж слишком многого они ожидали от своей рассудочной способности к познанию».

Было бы безответственно говорить о возможности контактов с потусторонним миром, не указав, причем со всей настойчивостью, на связанные с этим опасности. Все исследователи потустороннего мира сходятся во мнении, что подобные опасности могут исходить только от низших существ (сущностей), но, кажется, именно ими и кишит наше ближайшее окружение в этом мире. Ведь мы не забыли, что после так называемой смерти никто вдруг не становится ангелом, а поначалу остается тем, кем был на момент перехода, то есть человеком с недостатками и слабостями, с полезными и не очень полезными знаниями и способностями, с хорошими и дурными наклонностями. В общем и целом в личности ничего не меняется (апостол Павел говорит: как дерево упадет, так и будет оно лежать). Лишь от своего грубоматериального тела да от связанной с ним способности наслаждаться придется волей-неволей отказаться. Спиритический опыт свидетельствует о том (и подтверждает тем самым определенные религиозные взгляды), что каждого умершего согласно закону специфического притяжения (подобное к подобному) притягивает в ту область сфер, которая соответствует его духовному состоянию. И если сказано, что небо и преисподняя, ад и рай — в нас самих, то после освобождения от земной оболочки это означает проецирование состояния души (духа) вовне. Абсолютное большинство людей совершают переход с одного места на другое (именуемое смертью) не только в полном неведении относительно сути этого перехода, но и неподготовленными к нему, причем у них сохраняются их мышление и восприятие, их склонности и желания, нисколько не ослабевшие, так что совершенно ясно, что все те массы людей, что в земной жизни ничего не знали о смерти, будут и после нее цепляться за привычные формы жизни, чувствуя себя комфортно только рядом с людьми (а именно, по возможности, подобными им), не думая и не готовые поверить в то, что может быть некая высшая жизнь. И если в этом мире один человек или группа любопытствующих захотят установить контакт с миром иным, они услышат лишь то , что соответствует их собственному уровню духовно-моральной зрелости; ибо и здесь сохраняется в силе закон — подобное притягивает подобное, производя опять же подобное.