Александр Фефилов - Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие

Один из основателей Харьковской философско-лингвистической школы, в которой изучались проблемы происхождения языка; роль языка в познавательной и креативной деятельности человека-субъекта; соотношение мысли с языком в историческом аспекте. Творческий интерпретатор общеязыковедческих и лингвофилософских идей В. Гумбольдта и психологического направления Г. Штейнталя. Являясь сторонником естественно-исторических методов исследования языка, разрабатывал направление этимологической семантики и эволюции значений. Был противником логицизма в языкознании. Считал, что развитие языка осуществляется в направлении от конкретного к абстрактному (значения слов переходят в понятия). Отрицал изоморфизм языка и мышления. Рассматривал язык как средство хранения, передачи, преобразования и развития мысли. Полагал, что мысль является движущей силой развития языка и в то же время главным предметом языковой объективации. Посредническую функцию языка определял как отношение между человеком и миром, как связь, обеспечивающую взаимопонимание между людьми. Указывал на абстрагирующее действие языка по отношению к мышлению. Считал, что части речи являются результатом эволюции гносеологических категорий. Указывал на нетождественность понимания мысли, выраженной языком (речи-мысли), у говорящего и слушающего. Показал, что язык придает мысли образность (поэтичность) или, наоборот, понятийность (прозаичность, научность). А. А. Потебня предлагал создать целостную систему научного знания на основе гармонии поэзии и науки.

"Основываясь на положении В. Гумбольдта о неразрывном единстве деятельности языка и мышления, Потебня создал стройную систему, в которой языкознание увязывалось с поэтикой, теория слова с теорией литературы и шире – теорией искусства вообще" (Ю. Манн, 1989:24). "Потебня был глубокий мыслитель, творческий и обобщающий ум, – из числа тех, в которых дарование наблюдателя гармонически сочетается с интуицией созерцателя, предвосхищающего гениальной отгадкой тайну явлений, чтобы потом раскрыть ее средствами методического индуктивного исследования" (Овсянико-Куликовский, 1912: XI).

4. Потебня А. А. Мысль и язык. Киев, 1993. – 192 с.

5. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. I. Введение. Воронеж, 1874. – 157 с.

6. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. II. Составные члены предложения и их замены в русском языке. Харьков, 1874. – 540 с.

7. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. III. Об изменении значения и заменах существительного. М., 1968. – 551 с.

8. Потебня А. А. Из записок по русской грамматике. Т. IV. Вып. II. Глагол. М., 1977. – 406 с.

1. Философские категории выводятся из языка.

А. А. Потебня придерживался мнения, что известные философские категории "философы всегда выводили из языка", что нужно действительно знать, как та или иная категория представлена в языках, но предостерегал при этом, что "намерение держаться указаний языка при исследовании истории мысли само по себе не предохраняет от ошибок". Следует признать, что история развития гуманитарных наук изобилует ошибочными мнениями, как раз там, где передоверяется языку. В частности, в лингвистике – это отождествление языковых и мыслительных категорий при решении проблемы частей речи, грамматического рода, вида и др. Это субстанциальная концепция значения, в соответствии с которой предметное значение уравнивается с внеязыковой субстанцией, ср. 'значение слова – это то, что обозначается'. Это подведение означаемого под обозначаемое, а означающего под словесную форму. Это унилатеральная концепция языкового знака, когда звуковая оболочка слова объявляется словесным знаком и т. д. как свидетельствует последующее изложение, не избежал этих ошибок и сам А. А. Потебня, создавая свою философско-лингвистическую концепцию.

2. Нет абсолютного тождества между мыслью и языком. Не вся мысль может быть выражена словом. Значение слова и понятие не эквивалентны.

Отмечая, тождественность мысли и языка и "необходимость слова для мысли", А. А. Потебня в то же время обращает внимание на то, что "область языка далеко не совпадает с областью мысли", что в самой мысли есть многое, "не требующее языка". Он причисляет к этому "многому" чувство и волю, которые нельзя рассматривать в отрыве от языка, но они не связаны с языком изначально и напрочь. "Непосредственные чувственные восприятия или существуют до своего соединения с словом, или даже никогда не достигают такого соединения". Не выражаются словесно музыкальные образы, математические выкладки. "Не вся мысль, доступная человеку, выражается или может выражаться словом. Есть целые области человеческой мысли, стоящие вне языка или выше его, как замысел, план, идея художника или ремесленника, которые могут быть выражены только известным сочетанием форм, цветов, звуков".

"Слово… всем своим содержанием отлично от понятия и не может быть его эквивалентом или выражением уже потому, что в ходе развития мысли предшествует понятию".

3. Мысль предшествует языку. Можно думать без слов.

По причине предшествования, сформированности без участия языка "явления душевной жизни", или "дух" в терминологии В. Гумбольдта, не могут рассматриваться как тождественные языку. По мнению А. А. Потебни, "можно думать без слов", "звук есть средство выражения мысли очень удобное, но не необходимое". "В самой мысли отметим многое, не требующее языка".

4. Значение слова (=обозначаемое словом) закреплено за членораздельным звуком и не существует без него.

Слово – единство звука и значения. Слово обладает значением. Значение не существует вне словесной формы., ср. "Членораздельный звук без значения не называем словом. Такой звук есть искусственный фонетический препарат, а не слово". "Означаемое знаком и есть значение".

5. Слова, имеющие одинаковую звуковую оболочку, но различные значения, являются разными словами. Их нельзя считать одним многозначным словом.

По мнению А. А. Потебни, заблуждением является мнение, согласно которому слово имеет несколько значений. Правильнее говорить не о многозначности слова, а об однозвучности различных слов. Таким образом, за критерий целостности слова в разрез традиции берется не звуковая оболочка, а значение слова. Свою действительную жизнь слово проживает в речи. «Слово в речи каждый раз соответствует одному акту мысли, а не нескольким, т. е. каждый раз, как произносится или понимается, имеет не более одного значения». «Многознаменательным» слово может быть лишь в словаре, но это, как вытекает из логики рассуждений автора, не проблема языка, а проблема изучения языка. Значения таких однозвучных слов связаны генетически.