Александр Фефилов - Феномен языка в философии и лингвистике. Учебное пособие

Имеются многочисленные воспоминания о Н. Крушевском, свидетельствующие о его таланте и высокой значимости его лингвистических работ. Вот некоторые отрывки из них:

Богородицкий В. А.: «Н. В. Крушевский всегда умел подчеркнуть ту или другую важную мысль, остановиться на ней и развить ее до логических последствий. Все его работы свидетельствуют о склонности к обобщениям. Но обобщения эти не были плодом фантазии или иллюзии».

Булич С. К.: «Научная заслуга К. и состоит в самостоятельном развитии этого (младограмматического) направления у нас и ознакомлении русских ученых с важнейшими его результатами».

Якобсон Р. О.: «Через женевский ‘Cours’ основополагающая мысль ‘Очерка’ о двух языковых осях, синтагматической и, как ныне принято говорить, парадигматической, прочно вошла в современную международную лингвистику. Этой дихотомией, как и рядом других идей Крушевского, воспользовался и Бодуэн в своих поздних трудах…, но следует отметить, что концепция Крушевского в этом плане несравненно систематичней, последовательней и шире, чем у Бодуэна и Соссюра».

• Наблюдения над некоторыми фонетическими явлениями, связанными с акцентуацией, 1879;

• Лингвистические заметки, 1880;

• К вопросу о гуне. Исследование в области старославянского вокализма, 1881;

• Очерк науки о языке, 1883;

Крушевский Н. В. Избранные работы по языкознанию. Сост. Ф. М. Березин. – М., 1998. – 296 с.

1. Сравнение языков и установление их генетического родства, приводит к недостоверным результатам.

Аксиома, согласно которой все сходное в языках унаследовано от праязыка, а несходное является результатом последующего развития, является ложной.

Выясняется, что «звуковые законы не имеют роковой силы», которая им приписывается.

«Развитие языка» как вопрос языкознания не снимается, однако, с повестки дня, но его решение имеет иную направленность. Предполагается проследить перспективное, поступательное развитие языка – пройти путь от какого-то его исторического состояния, зафиксированного в письменных источниках , до его современного состояния, доступного нашим чувствам.

2. Лингвистика переходит от анализа мертвых языков к анализу живых языков. Данное направление должно основываться на методе дедукции.

В соответствии с новыми интересами лингвистики возникает необходимость критической оценки существующей сравнительной грамматики и ставится цель определить пути анализа языков безотносительно к их истории .

С помощью дедуктивного метода предполагается анализировать общие проблемы, «касающиеся языка вообще». Следует разобраться в природе языка вообще, а не в особенностях общего исторического прошлого каждого языка в отдельности. «Предмет лингвистики – язык, т. е. слова и предложения. Задача ее – исследовать естественный процесс развития языка, т. е. раскрыть законы, по которым он развивается с формальной и функциональной стороны.

3. С формальной и функциональной стороны должны исследоваться слова и предложения как субституты мысли. Причиной языковых изменений является соотношение приблизительных субститутов с неопределенными мыслями.

Две основные единицы языка, слово и предложение, определяются как « субституты мыслей ». Субституты доступны непосредственно нашим чувствам. Мысли, скрывающиеся за словесными и предложенческими субститутами, не могут напрямую восприниматься с помощью чувств. Знаковая функция субститутов – замещать мыслительные понятия. Способность языка к изменению Н. В. Крушевский считает следствием столкновения приблизительных субститутов с неопределенными мыслями или идеями. Приблизительные субституты соотносится в семиотическом акте с «группой мыслей», не определенной строго в количественном и качественном плане. Автор предлагает говорить об их похожести, но не об их тождественности.

4. В языке закрепилось историческое миросозерцание, типичное для первобытного мышления.

Современный человек приобщен к первобытным, начальным формам мышления посредством языка. Первобытное мышление, согласно автору, это «первобытное созерцание народа». Такое созерцание нельзя считать алогичным и аномальным. Скорее, оно присуще человеку вообще в начальной стадии его развития и является «совершенно естественным результатом младенческого ума». Логической особенностью первобытного, младенческого миросозерцания является то, что человеку «достаточно весьма ничтожное основание, чтобы связать две вещи» . При этом человеческий ум смешивает наблюдение с выводом, ср. Кто-то «говорит, что он видел призрак. Собственно говоря, он видел в ночной темноте какую-то белую фигуру , а что эта фигура была призраком – это уже не факт наблюдения, а вывод». Таким образом, наблюдаемое явление воспринимается человеческим умом как действие; два различных явления мысленно сближаются друг с другом на основании какого-нибудь одного признака, зачастую случайного. Подтверждение этому можно найти в языках на более ранней, «первобытной» стадии их развития, когда совершенно разные предметы называются лишь «по одному какому-нибудь их качеству», которое их сближает, хотя между этими предметами отсутствует всякое причинно-следственное отношение. Из ложных наблюдений делается заключение об аналогии данных предметов.

Утверждение Н. В. Крушевского о смешении наблюдения с выводом в человеческом миросозерцании, объективированном в формах языка, ценно в двух отношениях. Во-первых, как вытекает из логики рассуждения, наименование предметов в ретроспективном языковом плане осуществлялось по принципу сходства, аналогии с учетом имеющихся знаний о мире, т. е. в перспективе элементарных знаний, накопленных человеком, или опыта, признанного и принятого определенным языковым сообществом. То, что этот опыт был разным у различных народов, доказывают несовпадения в способах номинации в целом ряде языков, даже принадлежащих к одному и тому же генетическому классу. Не следует искать всеобъемлющую рациональную логику или причинно-следственные отношения в закономерностях «первобытной» аналогии, в соответствии с которой сформировались те или иные классы и типы наименований, хотя некоторые элементы рациональности в принципе не исключаются – все зависит от степени истинности знаний и времени вхождения новых наименований в язык. Во-вторых, можно предположить, что процессы номинации в современных языках также не подчиняются научной логике мышления и продолжают осуществляться в соответствии с метафизическим миросозерцанием человека как части природы. Интеллектуальное развитие человека, как и прежде, является возвратно-поступательным по своему характеру – человек начинает практически с нуля в своем умственном и языковом развитии. К тому же он приобщается к достижениям цивилизации на протяжении всей своей жизни и усваивает их как нечто готовое, уже созданное предшествующими поколениями. /В принципе многие люди повторяют и проживают в интеллектуальном плане чужую жизнь/. Точно таким же образом человек усваивает язык, а через него или с его помощью познает окружающий мир, научность которого постигается им позднее или параллельно усвоению, хотя она и не имеет обязательного характера.