Владислав Лекторский - Эпистемология классическая и неклассическая

А теперь давайте поразмышляем над тем, о чем же вы рассказали для того, чтобы характеризовать себя. Картина получается удивительная. Оказывается, для того, чтобы сказать что-то о себе, я должен постоянно говорить о других людях, о моих отношениях с ними. В самом деле. Когда я называю свою фамилию, я говорю о моей принадлежности к определенной семье, потому что моя фамилия — это фамилия моих родителей, которые получили ее от своих родителей, а те от своих и т. д. Рассказывая о своих родителях, я говорю об их отношениях ко мне, друг к другу, а также о том, где они работают, т. е. об их отношениях с другими людьми (так как «место работы» — это взаимоотношения между людьми, находящимися в определенном месте и решающими общую задачу). Мой класс и моя школа — это тоже мои отношения с другими учениками и учителями. Москва, где я живу, это не просто определенное место на Земле и не только совокупность разных зданий и улиц, а прежде всего сообщество людей со своими радостями и заботами. Называя себя «москвичом», я считаю себя частью этого сообщества. Говоря о том, что я — гражданин России, я тем самым признаю, что принадлежу не только к тем людям, которые сегодня живут и трудятся на территории этой страны, но также к многим поколениям россиян, сменявшим друг друга на протяжении веков. Мои планы на будущее также связаны с деятельностью в составе той или иной группы людей. Мой характер и склонности тоже выражаются в отношениях к другим.

Но тогда где же я сам? Оказывается, меня самого просто нет вне моих отношений к другим. Вы можете возразить, что мое тело все-таки принадлежит только мне и никому иному, что я могу называть себя только по имени (например, «Иван»), избегая упоминания фамилии. В этом случае, можете сказать вы, я сумею выделить в себе только то, что принадлежит лично мне и не связано с моими отношениями к другим. Однако рассуждая подобным образом, вы ошибетесь. Конечно ваше тело — это ваше тело. Но и каждое животное имеет тело, отличное от всех остальных. Между тем, животное не говорит о себе «Я». У человека же «Я» включает не только тело (хотя тело, конечно, предполагается), но прежде всего особые человеческие качества: принадлежность к разного рода сообществам, биографию, склонности, намерения, представления о том, как следует вести себя в разных ситуациях. Когда мы начинаем разбираться в том, что же представляют собой эти особые человеческие качества, мы каждый раз обнаруживаем, что все они так или иначе предполагают наши отношения к другим людям. Ваше имя «Иван» относится не просто к вашему телу, а к человеку с особым характером, склонностями, живущему в определенном месте и в определенное время. А как только вы попытаетесь выяснить, что же имеется в виду под особыми чертами характера и склонностями, под определенным местом и временем, вы опять-таки будете вынуждены говорить о разного рода отношениях между вами и другими людьми (что касается такого места, как ваша квартира, в которой вы живете вместе с родителями, школа и Москва, мы уже говорили об этом, а относительно времени нужно заметить, что когда речь идет о времени жизни человека, это время соотносится с местом, которое занимает эта жизнь в смене поколений людей, принадлежащих к данному народу, стране, культуре).

Как вы заметили из предыдущего рассуждения, для того, чтобы считать себя «Я», т. е, полноценной личностью, я должен осознавать собственную биографию, т. е. основные эпизоды истории моей жизни. Это, действительно, оказывается абсолютно необходимым для каждого нормального человека. Если моя жизнь — это мои взаимоотношения с другими, то эти отношения оказываются невозможными, если я не могу связать в единую линию то, что происходило со мною раньше, с тем, что происходит сейчас и может случиться завтра. Представьте себе человека, который мгновенно забывает все то, что он делает и говорит, в частности, забывает о собственных обещаниях и обязательствах. Ясно, что на такого человека ни в чем нельзя положиться. Собственно говоря, его даже нельзя считать человеком.

Писатель Чингиз Айтматов однажды пересказал древнее предание. Жестокий предводитель одного восточного племени придумал ужасную вещь. Его воины захватывали в плен молодых мальчиков и юношей и подвергали их таким пыткам, в результате которых молодые люди теряли человеческую память. То, что мы ранее назвали «объективной» памятью, т. е. памятью на уровне условных рефлексов, у них оставалось. Но эти люди совершенно забывали, откуда они, кто их родители, к какому народу и к какой культуре они принадлежат. Эти существа (их называли «манкуртами») уже не были людьми и были способны на все. Для них существовал только хозяин, который их кормил и приказы которого они слепо выполняли подобно сторожевым псам. У них не было никаких привязанностей, никаких представлений о добре и зле. Предводитель племени использовал манкуртов в войнах с соседями. Манкурты отличались особой беспощадностью. Однажды один из них захватил в плен собственную мать, которая узнала его и попыталась напомнить о том, кто она и откуда он. Но манкурт, который ничего не помнил, жестоко расправился с собственной матерью.

Каждый из нас меняется со временем. Изменяется не только наше тело, но и наши представления о себе и других, наши вкусы и склонности, наши отношения с другими. Мы можем уехать в другой город, сменить работу, развестись и жениться снова. И все-таки мы постоянно осознаем, что, изменяясь, мы остаемся самими собой, что существует нить преемственности, тянущаяся от маленького мальчика, который, казалось бы, совершенно непохож на нас, к нам сегодняшним. Мы сознаем, что и этот маленький мальчик, с волнением ожидавший первого школьного дня, и юноша, впервые объяснившийся в любви, и молодой муж, только что ставший отцом, и сегодняшний уважаемый ученый, отмечающий свой юбилей в кругу детей и внуков, — это один и тот же человек. Пожилой человек может осудить себя за некоторые опрометчивые поступки, которые он сделал, будучи юношей. Но он не может отказаться от ответственности за них, заявить, что он не имеет ничего общего с этим молодым человеком, потому что стал другим. Ибо он сознает единство своей личности, а это единство невозможно без сознаваемого единства индивидуальной жизни, без образуемого воспоминаниями единства биографии.

Вспоминая о своей жизни, я утверждаю себя как единую личность, ответственную за свои поступки, за свои отношения с другими. Я с удовольствием вспоминаю о тех эпизодах свой жизни, когда я испытывал счастье, я вспоминаю о тех ситуациях, когда сумел показать себя с лучшей стороны в сложных обстоятельствах. Такие воспоминания укрепляют веру в мои возможности, придают мне силы в жизненных неурядицах. Есть такие моменты в моей биографии, о которых я хотел бы забыть, потому что вел себя в это время далеко не лучшим образом. Тем не менее я помню и об этом — не для того, чтобы бередить душу, а чтобы не повторять старых ошибок.