Иосиф Телушкин - Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов

Хотя Форд сделал свое грязное дело в США, за много километров, в Германии, его публикация помогла подвигнуть фашистов на массовые убийства.

Если вы говорите о раввине, что у него плохой голос, или о канторе, что он не слишком-то большой ученый, вы – сплетник. Но если вы говорите, что раввин – плохой ученый, или что у кантора плохой голос – вы убийца.

Так как ущерб, причиняемый сплетнями, часто невозместим, некоторые ученые приравнивают сплетни к убийству. Знаменитая хасидская история рассказывает о человеке, распространявшем по городу клевету о своем раввине. Однажды, поняв, насколько ужасны его слова, он пришел к раввину просить прощения. Рабби сказал, что простит его с одним условием: что он пойдет домой, разрежет подушку и пустит перья по ветру. Человек сделал это и пришел опять к раввину:

«Я прощен?» – спросил он.

«Выполни еще одно дело. Пойди и собери перья».

«Но это невозможно», – сказал человек.

«Конечно, – ответил раввин. – И хотя ты искренне сожалеешь о сделанном мне, это невозможно исправить, как нельзя собрать все твои перья».

Не говори хорошо о друге своем, ибо, хотя ты начал с хорошего, беседа может прийти и к плохому.

Вавилонский Талмуд, Бава Батра 164б

Очевидно, это предписание не должно соблюдаться всегда, но вот как истолковал его Сончино: «Обращая внимание на хорошие черты и качества человека, вы неизбежно привлекаете внимание и к его плохим качествам и чертам». Другой закон предостерегает от восхваления человека в присутствии тех, кто его недолюбливает. Вы не сможете их переубедить, и они начнут рассказывать всем присутствующим о том, что им не нравится в этом человеке. Другими словами, вообще не говорите того, что может вызвать у людей приступ злословия.

Я могу отказаться от того, чего не сказал, но не могу забрать обратно то, что уже сказано.

Слова ведут за собой дела: уста совершают первый шаг.

Только Бог похвалит нас за те злые слова, которые мы не произнесли.

Хафец Хаим, создавший классический еврейский текст о сплетнях, однажды сказал человеку, говорившему плохо о других: «В соседней комнате люди составляют телеграмму. Смотри, как тщательно они обдумывают каждое слово. Мы должны так же осторожно говорить».

Слова Хафеца Хаима напоминают хасидскую историю конца XIX века о ребе, сказавшем своим последователям:

«Всё, созданное в мире Божьем, может преподать нам урок».

Думая, что сказанное – гипербола, ученик спросил: «А чему учит нас поезд?»

«Тому, что из-за минутного опоздания ты можешь потерять всё».

«А телеграф?»

«Тому, что мы платим за каждое слово».

«А телефон?»

«Тому, что ты говоришь здесь, а слышат – там ».

«Проклят убивающий тайно ближнего своего» (Дварим, 27:24) – касается сплетен.

Последний совет:

Услышал что-нибудь – пусть это умрет с тобой. Будь тверд: это не разорвет тебя на части.

Школы Гиллеля и Шаммая спорили три года, и каждая утверждала: «Мы видим закон верно». Затем голос Небес объявил: «Оба учения – слова Бога Живого, но закон будет следовать школе Гиллеля».

Но (спросили), если оба учения – слова Бога Живого, то почему школа Гиллеля может определять закон?

Потому, что они были добры и скромны, и потому, что учили как свои предписания, так и законы школы Шаммая, и даже упоминали законы школы Шаммая впереди своих.

Умение учеников школы Гиллеля правильно спорить, также помогало им приблизиться к истине. Во-первых, так как они были «добры и скромны», их эгоизм не мешал им признавать правду, если она была на другой стороне. Во-вторых, они специально изучали идеи оппонентов, даже те, с которыми были не согласны. Это давало уверенность, что они будут делать выводы лишь после глубокого и разностороннего изучения.

Учеников школы Шаммая, как говорит Талмуд, интересовало только собственное мнение. Совершая ошибки, они редко исправляли их, так как мыслили ограниченно.

Поэтому способ ведения споров школой Гиллеля был не только более «доброжелательным и скромным», но и вел к истине.

Рабби Иешуа бен Ханания, последователь школы Гиллеля, также стремился познать истину. И ему было неважно, от кого исходила мысль, если она была верна. Рабби Иешуа говорил, что его переспорили только три раза в жизни: однажды женщина уличила его в плохих манерах, и два других раза его переспорили «маленький мальчик и маленькая девочка».

– Что случилось с маленькой девочкой? (его спросили). «Я шел по дороге, и там была тропинка, ведущая через (частное) поле. Я пошел по ней. Тут маленькая девочка подошла и спросила: “Хозяин, разве это не частное поле (и поэтому здесь запрещено ходить)?”

“Нет, – ответил я, – это явно протоптанная тропа”.

“Такие воры, как ты, протоптали ее”».

Тот факт, что преступления совершают многие (и безнаказанно), не является оправданием для преступника. Современный пример, приходящий в голову, – использование пиратских компьютерных программ.

– А что случилось с маленьким мальчиком?

«Я опять путешествовал и заметил маленького мальчика, сидящего на перекрестке. Я спросил его: “Какая дорога быстрее всего приведет в город?”

Он ответил: “Вот эта дорога короткая, но длинная. А та – длинная, но короткая”.

Я пошел по дороге, которую он назвал “короткой, но длинной”. Но когда я подошел к городу, то понял, что он весь окружен садами и пройти можно только в обход. Поэтому я вернулся к перекрестку. Когда я увидел маленького мальчика, я спросил: “Сын мой, зачем ты сказал, что это – короткая дорога?”

«А разве я не сказал – “но длинная?”»

Тогда я поцеловал его и воскликнул: “Счастлив ты, о Израэль. Ибо ты весь мудр – и молодые, и старые!”»

От маленького мальчика Рабби Иешуа научился, что совет, особенно когда он туманно сформулирован, нужно внимательно обдумывать.

История про мальчика напомнила мне один анекдот, рассказанный иерусалимским ученым и писателем Рабби Пинхасом Пели:

Мужчина собирался подняться на холм, когда заметил неподалеку старика. Он спросил его: «Долго подниматься на холм?»

Старик не ответил.

Человек задал вопрос опять, на этот раз громче.

Снова старик ничего не ответил.

Решив, что старик был или глухим, или слабоумным, человек начал восхождение. Он прошел несколько метров и услышал: «Где-то двадцать минут».

Человек повернулся: «Почему ты не ответил, когда я спрашивал?»