Иосиф Телушкин - Еврейская мудрость. Этические, духовные и исторические уроки по трудам великих мудрецов

Старик сказал: «Пока я не увидел, как быстро ты ходишь, как я мог сказать, сколько ты будешь подниматься на холм?»

Каждый спор, имеющий глубокий смысл, живет долго.

В отличие от мелких склок, которые быстро забываются, диспуты, ведущиеся «ради Небес» «живут долго» и их будут изучать многие поколения. Рабби Салантер в XIX веке понял это указание по-другому: «Величайшей опасностью будет уверенность в том, что ваш спор имеет глубокий смысл, – тогда он будет продолжаться и продолжаться» (Саул Вейс, «Озарения» ).

В этот день Рабби Элиезер привел все возможные в мире аргументы, но мудрецы их не приняли.

В конце концов он сказал: «Если закон на моей стороне, то пусть это дерево подтвердит это».

Он показал на дерево, которое тут же переместилось на сто локтей, а некоторые говорят – на все четыреста.

Они ответили: «Перемещение дерева не доказывает твоей правоты».

Рабби сказал: «Если я прав, то пусть ручей подтвердит это».

И ручей начал течь в обратном направлении.

А мудрецы ответили: «Изменение направления ручья ничего не доказывает».

И Рабби сказал: «Если закону быть по мне, пусть стены Дома Учения это докажут».

Стены стали клониться внутрь. Рабби Иешуа тогда встал и упрекнул стены: «Если ученики мудрых спорят о законе, какое право вы имеете вмешиваться?»

Из уважения к Рабби Иешуа стены перестали клониться внутрь, но из уважения к Рабби Элиезеру они не выпрямились, а остались стоять под углом и по сей день.

И тогда Рабби Элиезер сказал: «Если я прав, пусть Небеса подтвердят это».

Тогда пришел голос с Небес и произнес: «Что вы спорите с Рабби Элиезером? Он прав, и закону быть так, как он говорит!»

И тогда Рабби Иешуа встал и сказал: «Это не голос с Небес».

Что он имел в виду? И сказал Рабби Иеремия: «Он имел в виду, что Тора уже дана на горе Синай, и мы не обращаем внимания на небесный голос, так как Бог сам написал в Торе: “Следуй за большинством”».

Рабби Нахман встретил пророка Элияhу, и спросил его: «Что Всевышний, благословен Он, делал в тот час?»

Элияhу ответил: «Он смеялся и говорил: “Мои дети Меня победили, Мои дети Меня победили”!»

Хаим Маккоби, включивший эту историю в свою антологию «День, когда Бог смеяля: пословицы, басни и развлечения еврейских мудрецов» , заметил, что эта история приводила в ужас средневековых христианских теологов. Во время диспута в Париже в 1240 году, когда Талмуд осудили на сожжение, эта история приводилась как пример «кретинизма» Талмуда. Несомненно, мысль, что с тех пор как была дарована Тора, евреи не должны слушаться новых «небесных голосов», понималась как нападка на Иисуса.

Маккоби считает, что эта история «открывает суть Талмуда. Бог – хороший Отец и хочет, чтобы Его дети выросли и стали самостоятельными. Вручая Моисею Тору, Он хотел, чтобы евреи сами развивали ее законы». Поэтому, признавая реальность Бога и Его чудес, евреи стараются открыть дорогу для человеческих рассуждений и рациональности» ( «День, когда Бог смеялся» ).

Последнее утверждение вызывает бурные и злободневные межконфессиональные дискуссии о чудесах. Последователи различных религий часто стараются доказать истинность своей веры, ссылаясь на чудеса, описанные в их священных книгах. Несколько раз пылкие христианские миссионеры удивлялись, как я могу не верить в Иисуса, зная, что он воскрес из мертвых на третий день, и этому была масса свидетелей. Такие аргументы редко являются действенными, так как адепты другой веры также восхищаются своим чудесами и ставят под сомнение правдивость «чужих» чудес. При том, что каждая религия рассказывает о чудесах, единственным действенным аргументом может быть апелляция к всеобщим стандартам разума и рациональности.

Цезарь сказал однажды Рабби Танхуму: «Приходи, и пусть мы станем одним народом».

Тот ответил: «Хорошо, но мы уже обрезаны и этого уже не изменишь, поэтому вам придется сделать обрезание, чтобы стать, как мы».

«Хорошо сказано, – сказал Цезарь. – Но раз ты победил Императора в споре, тебя нужно бросить на растерзание львам (буквально – на арену с дикими животными)».

Они кинули Рабби Танхума ко львам, но львы не тронули его.

Один неверующий (стоявший рядом) сказал: «Они не съели его лишь потому, что не голодны».

Тогда этого человека тут же кинули ко львам, и они растерзали его.

Не враждуй на брата твоего в сердце твоем, обрати слово увещания к ближнему твоему, и не понесешь за него греха.

В средневековой Сефер-hа-Хинух , в толковании 613 заповедей Торы, говорится, что выполнение двух заповедей, указанных выше, необходимо для поддержания мира в обществе: «Ибо если один человек согрешит против другого, и другой тихо ему об этом скажет, то обидчик извинится, а другой примет извинение, и они помирятся. Но если он не упрекнет его, то будет держать ненависть в сердце своем и потом отомстит ему, сразу же или через некоторое время» (см. заповедь 239, том 3:81).

Последние слова заповеди: «…и не понесешь за него греха», могут быть поняты двояко:

1. Не бездействуй, когда видишь, что кто-то собирается поступить плохо, иначе ты разделишь его вину. Сделай замечание этому человеку – и не понесешь тогда ответственности за его поступок.

Или:

2. Хотя тебе и разрешается упрекать людей, не согреши, делая это. Не оскорби того, кого ты упрекаешь, ибо унизить кого-то, особенно публично, – само по себе большой грех. Как советует Маймонид:

Ты, упрекающий другого за проступок против тебя самого или против Бога, делай это наедине, говори с обидчиком мягко и вежливо, и напомни, что говоришь об этом ради его же блага… И ты должен говорить о плохом поступке до тех пор, пока грешник не набросится на тебя и не скажет: «Я больше не хочу слушать».

Кто может предостеречь своих домочадцев от совершения греха, но не делает этого – виновен в грехе своих домочадцев. Если он может предостеречь жителей своего города от греха, но не делает этого – он виновен в грехах своего города. Если он может сделать безгрешным весь мир, но не делает этого – он виновен в грехах всего мира.

Рабби Тарфон сказал: «Я не знаю, способен ли кто из этого поколения принимать критику…» Рабби Элазар Азария сказал: «Я не знаю, есть ли кто в этом поколении, способный правильно критиковать» (не унижая человека).

Любовь без критики – не любовь… Мир без тактичных замечаний – не мир.