Иван Ильин - Философия как духовное делание (сборник)

Факт тот, что такой опыт возможно мобилизовать в душе. Как же объяснима возможность эта при разъединенности людей ? Эта возможность объясняется особым сочетанием и распределением общего и одинакового, одинакового и различного в жизни людей. Каждый человек имеет во внешней и во внутренней жизни элементы общего и необщего, одинакового и различного с другими людьми; но эти элементы распределены так, что позволяют людям иметь опытное общение и воспитывать друг в друге предметный опыт . Ограничимся здесь только внутренним опытом. Общим – называется то, что едино для всех и принадлежит (или, по крайней мере, обстоит ) для обоих (схема троичная ; каждый может сказать про общее: это мое , одновременно с другим – и будет прав . Оба могут сказать про общее: это наше – и будут правы ; так: общим будет вещь в собственности, отец у единокровных, мать у единокровных, храм у прихожан, Пушкин у всех русских, Бог у всех людей).

Одинаковым называется то, что двоично для двоих и принадлежит каждому порознь и обстоит для каждого порознь; у каждого свое , хотя и похожее (схема четверичная . Каждый может сказать про свое одинаковое: это мое – но не про чужое; может спутать его с чужим – и будет неправ ; может заметить сходство, но не захватить себе; так: одинаковыми будут два похожих платья, тела для людей, душевные настроения у друзей. Различным будет несхожее двоичное для двоих по схеме четверичной; у каждого свое и непохожее).

И вот воспитание предметного опыта в чужой душе возможно потому, что хотя души людей различны , но их переживания могут быть одинаковыми , когда предмет, ими переживаемый, общ .

Единый предмет – две разные души : если опыт не предметен, то переживаемые содержания будут различны и самые переживания будут несхожи (например, музыка – два слушателя, или: единая правовая норма – и два корыстных ходатая по делам, или: единая книга – и два читателя); если же опыт предметен , то переживаемые содержания будут одинаковы и самые переживания будут схожи .

Но во внутреннем опыте имеются подлинные предметы с объективным и даже тождественным содержанием .

Относительно внешнего опыта людям легче это понять: например, одна картина, одно животное, одно землетрясение, одна планета.

Во внутреннем опыте это понимается труднее. А между [тем] на самом деле имеется помимо индивидуальных переживаний и их похожих и непохожих содержаний еще и предмет – не воспринимаемый чувственно, не существующий в виде вещи или душевного переживания, не сводимый к душевному состоянию, хотя познаваемый именно через него. Где же он ? – Если о пространстве, то нигде. Когда же он бывает? – Если о времени, то он переживается душою во времени; но это не значит, что он сам по себе во времени.

Почему же люди узнаю́т, что он есть , и как об этом можно узнать? Если кто-нибудь из юристов сильно сомневается в этом, то пусть он спросит себя: право – вещественно ли оно? Или право – сводится ли оно к человеческому субъективно-душевному состоянию? Если да , то к чему же? Всегда ли, когда человек не знает о своих правах и обязанностях, – их нет и на самом деле?

Точный смысл закона – если все люди переживают его искаженно, неточно, неверно – и сам исказился? Так что нашедший его впоследствии создал его вновь или же нашел лишь то, что объективно и без его осознания было налицо. Возьмите любой «предельный» случай – пример, на котором остро выявляется спорное, и вы увидите, что так обстоит и в непредельных примерах: в глухой деревушке у одинокой женщины родился сын – наследник всего ее имущества; что же – его полномочие наследственного характера возникает тогда, когда мать оправилась и подумала об этом; или когда он подрос и осознал его; или в момент рождения? Но ведь в момент рождения никто из людей не переживает в душе этого полномочия: ни новорожденный, ни мать; все другие не знали о его существовании.

Об этом – т. е. об объективном составе положительного права позднее. Сомневающимся следует обратиться к логике . Понятие тождественно себе – соблюдает свое неизменное содержание и в том случае, если никто из людей о нем не мыслит, или мыслит неверно, или мыслит его меняющимся. В этом сущность закона тождества. В этом педагогическое значение изучения логики: привычка к тождеству и объективности постигаемого внутреннего. Преподавание права есть преподавание об [ъективного] единого предмета , который необходимо испытывать.

Истина, добро, красота, понятие, право – все это суть предметы внутренно постигаемые и объективные в своей природе. Надо раз навсегда понять: всякий спор мыслим только о едином и общем предмете; сущность всякого спора в том, чтобы добиться у двух одинакового переживания этого предмета. Иначе спор – бессмыслица : если двое говорят о разном или одном, но в разных отношениях. Спор фиксирует всегда тезисы – подлежащие в содержании своем законам тождества и противоречия. Посему: всякий спор предполагает единство и общность внутреннего предмета – понятия .

Итак : воспитание внутреннего опыта – к знанию, красоте, добру и праву – возможно именно потому, что эти внутренно постигаемые предметы имеют объективный, общий для общающихся, единый состав.

Задача в том , чтобы самому предметно пережить сущность права и помочь это сделать другому. Преподаватель, не имеющий сам уверенного предметного ви́дения предмета, не может преподавать надлежащим образом. Он не знает сам, что́ в предмете, «не был с ним» и потому не знает, «как туда попасть и как туда вообще попадают». Потому не может и помочь другому. Преподавателю права необходимо начать с того, чтобы обратиться к самому себе и пересмотреть в деталях свое собственное правосознание. Упразднить одно, изменить другое, укрепить третье. Заняться своим опытом, опредметить его и затем, после всего, поставить себе вопрос – что я делал, перевоспитывая его в себе. Я хотел бы выразить это так: надо « заболеть » вопросом о праве ; т. е. испытать эту проблему с такой неотвязной остротой, чтобы она стала поперек жизни. Или иначе: надо открыть себе глаза на право в собственной жизни и спросить себя: « где в моей жизни право, в чем оно; не мнение ли; где его пределы; на чем оно основано; от чего началось, от чего пошлу; от чего кончится; правое ли это право ?» и т. д., надо перерыть углы своего сознания. И потом обратиться во вне . И спросить то же о других. Теперь это время пришло как никогда. Россия заживо разлагается от отсутствия правосознания; и не думайте, что только вверху; нет, и снизу. Сухомлинов продал слишком многое, и все ахнули и возмутились; а здесь среди нас продают меньшее за меньшее – и хвастаются. Начнем же эту работу – по обновлению правосознания в России; начнем с самих себя. И спросим, прежде всего: в чем же сущность настоящего творческого 3 правосознания ?