Эразм Роттердамский - Сочинения

Рабин. Ступай на рынок.

Сир. В такую даль?

Рабин. До рынка три шага, но для тебя, ленивца, это две мили. Погоди, я вылечу тебя от лени! Поручений даю много – считай по пальцам, чтобы лучше запомнить. Первым делом завернешь к портному и возьмешь от него сборчатый камзол, если платье уже готово. Потом поищешь Корнелия, гонца. Он большею частью пьянствует в «Олене». Спросишь, нет ли писем для меня и когда он собирается в дорогу [317]. Потом зайдешь к булочнику и от моего имени попросишь не беспокоиться, что я не прислал денег к назначенному сроку, – в ближайшее время будет уплачено.

Сир. Когда? В греческие календы [318]?

Рабин. Насмехаешься, обжора? Нет, еще до мартовских календ! На возвратном пути свернешь влево и узнаешь у книгопродавца, нет ли новых книжек из Германии [319]. Выясни, какие именно и по какой цене. После этого попросишь Гокления пожаловать к моему столу – иначе, дескать, хозяин будет обедать в одиночестве.

Сир. Еще и гостей зовешь? Да у тебя в доме мышь и ту нечем накормить!

Рабин. Вот ты и зайди к мяснику, когда исполнишь остальное, и купи нам баранью лопатку. И отменно ее зажаришь. Все слышал?

Сир. Больше, чем хотелось бы.

Рабин. Да смотри ничего не забудь.

Сир. Хорошо, если половину упомню.

Рабин. Ты еще здесь, медлитель? Другой бы на твоем месте уже вернулся?

Сир. Кто может справиться один с такою уймою дел? Я проводи, я и встреть. Я ему и за метельщика, и за горшконоса, и за скорохода, и за штопальщика, и за виночерпия, и за книгоношу, и за счетовода, и за мальчика на побегушках, и даже за цепного пса! А теперь надо стать еще и поваром – иначе он скажет, что у меня слишком много досуга.

Наставник. Мальчик.

Наставник. Можно подумать, что ты родился не при дворе, а па дворе, – на скотном дворе, я имею в виду, – до того скверно ты воспитан. Мальчику хорошего происхождения подобают и хорошие манеры. Если с тобою заговорил человек, которого ты обязан уважать, встань, выпрямись, обнажи голову. Лицо не должно быть ни грустным, пи мрачным, ни бесстыдным, ни дерзким, ни переменчивым, но веселым и, вместе с тем, скромным; взгляд – робкий и постоянно устремлен на собеседника; ноги сдвинуты, руки неподвижны. Не топчись на месте, не размахивай руками, не закусывай губы, не чешись в голове, не ковыряй в ушах. И платье на себе приведи в пристойный вид, чтобы и убранство твое, и обличие, и поза сразу обнаруживали прирожденную скромность и застенчивость.

Мальчик. Можно попробовать?

Наставник. Пробуй.

Мальчик. Так?

Наставник. Нет, еще худо.

Мальчик. А если так?

Наставник. Гораздо лучше.

Мальчик. А если так?

Наставник. Гм, пожалуй, довольно. И еще запомни: помалкивай, не болтай наобум. И не будь рассеян, но слушай внимательно, что тебе говорят. Если надобно ответить, отвечай кратко и вразумительно. Повторяй почаще титул собеседника, иногда прибавь имя – в знак почтения. И время от времени слегка кланяйся, в особенности – как закончишь ответ. Не уходи, не попросивши извинения, а еще лучше – дождись, пока тебя отпустят. Теперь давай посмотрим, что у нас получится… Как долго ты не был дома?

Мальчик. Почти полгода уже, господин мой.

Наставник. И не скучаешь по матери?

Мальчик. Часто.

Наставник. Хочешь с нею повидаться?

Мальчик. Хочу, господин мой, с твоего позволения.

Наставник. Тут надо было поклониться. Хорошо. Вот так и продолжай. Когда говоришь, не торопись, не запинайся, не бормочи, по произноси слова отчетливо, ясно, членораздельно. Если проходишь мимо кого-ни-Будь из старших, мимо городского правителя, священника, доктора [320]или иного уважаемого человека, не забудь снять шляпу, не поленись преклонить колено. И то же самое – когда проходишь мимо храма или изображения креста. За столом будь весел, но постоянно помни, что прилично твоему возрасту, а что нет. Руку к блюду протягивай самым последним. Если предлагают пышное угощение, скромно откажись; если настаивают – прими и благодари. Взявши самую малость, остальное тут же возврати или передай соседу. Если кто поднял чашу, весело пожелай ему здоровья, но сам пей умеренно. Если жажды и нет, все равно пригуби. Беседующим улыбайся, но сам молчи, пока с тобою не заговорят. Если услышишь что непристойное, не смейся, но сделай вид, будто не понял. Никого не старайся унизить, ни перед кем не выставляйся, своим не хвастайся, чужим не пренебрегай. Будь приветлив и с бедными товарищами. Никого не осуждай. Язык держи за зубами. Тогда все будут тебя хвалить и никто не позавидует, тогда и друзьями обзаведешься. Если увидишь, что пир затягивается, проси извинения, прощайся с гостями и уходи из-за стола. Помни о времени.

Мальчик. Постараюсь, наставник. Что еще прикажешь?

Наставник. Теперь берись за книги. Мальчик, Хорошо.

Николай. Иероним. Коклит. Наставник.

Николай. Уж давно и душа, и ясное небо, и теплый день зовут поиграть.

Иероним. Они-то все зовут, зато учитель не зовет.

Николай. Надо отрядить к нему посла – пусть вырвет позволение.

Иероним. Вот верное слово – «вырвет»! Скорее дубину вырвешь из руки Геркулеса, чем у этого – позволение поиграть. А ведь когда-то был такой жадный до игры – жаднее всех!

Николай. Правда, но он уже сколько лет, как не помнит, что и сам был мальчишкою. На розги он скорый и щедрый до изумления, а тут – скупец из скупцов, ни за что с ним не столкуешься.

Иероним. Значит, посла надо выбрать побойчее, чтобы не сбежал от первого же резкого слова.

Николай. Пусть идет кто хочет, а я предпочитаю сидеть взаперти, лишь бы не просить.

Иероним. Никто так не годится для этого дела, как Коклит!

Николай. Ну, конечно! Он не из робкого десятка, и язык у него хорошо подвешен. И нрав учительский к тому же постиг до тонкостей.

Иероним. Пойди, Коклит, мы все будем у тебя в долгу.

Коклит. Постараюсь изо всех сил, можете не сомневаться. Но если ничего не выйдет, чур вину на посла не валить!

Иероним. Смелее, соберись с духом! Или мы тебя плохо знаем, или ты своего добьешься. Ступай просителем, возвращайся победителем.

Коклит. Иду. Меркурий да ниспошлет удачу моему посольству… Здравствуй, учитель!

Наставник. Что ему нужно, шалопаю?

Коклит. Здравствуй, почтеннейший учитель!

Наставник. Подозрительная вежливость. Я и так здоров. Говори, что надо.

Коклит. Весь круг твоих учеников просит разрешения поиграть.

Наставник. Только и делаете, что играете, и даже без всякого разрешения.

Коклит. Ведомо твоей мудрости, что умеренною игрою пробуждается живость ума, – так, по крайней мере, учишь нас ты, ссылаясь на Квинтилиана [321].

Наставник. А ты, конечно, запоминаешь только то, что тебе на пользу. В передышке нуждаются прилежные труженики. А вы учитесь кое-как, зато играете с большим усердием. Тут бы не ослаблять поводья, а натянуть потуже.