Бенджамин Франклин - Американские просветители. Избранные произведения в двух томах. Том 1

Подагра. Очень многое, ты ел и пил слишком обильно и слишком много разрешал лениться своим ногам.

Франклин. Кто это обвиняет меня?

Подагра. Это я, только я, Подагра.

Франклин. Что! Мой враг?

Подагра. Нет, не твой враг!

Франклин. А я говорю — мой враг, потому что ты не только досмерти замучила меня, но и лишила меня доброго имени: ты упрекаешь меня в том, что я обжора и пьяница; и теперь все, кто знает меня, не поверят, что я ни то, ни другое.

Подагра. Люди могут думать, что им нравится. Это иногда очень интересно для них самих или для их друзей. Но я очень хорошо знаю, что количество еды и питья, достаточное для человека, который совершает умеренный моцион, будет слишком большим для человека, который совсем не делает этого.

Франклин. Я совершал, ой-ой, моцион, ой, столько, сколько я мог, мадам Подагра. Ты знаешь мой сидячий образ жизни, и поэтому, мне кажется, мадам Подагра, ты могла бы немного пожалеть меня, потому что это не целиком моя вина.

Подагра. Ничуть не бывало. Твоя риторика, твоя вежливость ни к чему, и твои извинения тебе не помогут. Если тебе приходится вести сидячий образ жизни, то по крайней мере твои развлечения и твой отдых должны быть деятельными. Ты должен гулять или ездить верхом на лошади или, если погода мешает этому, играть в биллиард. Давай посмотрим на твой образ жизни. По утрам, когда у тебя есть время погулять на воздухе, что ты делаешь? Вместо того чтобы нагулять себе аппетит перед завтраком полезным моционом, ты развлекаешься книгами, брошюрами, газетами, которые вообще не стоят того, чтобы их читать. Затем ты съедаешь слишком большой завтрак: четыре чашки чая со сливками, один или два куска хлеба с маслом и с копченым мясом. Все это, я думаю, не так легко переварить. Немедленно после этого ты садишься за свой стол писать или разговариваешь с людьми, которые обращаются к тебе по делу. Так время протекает до часу дня без единого телесного упражнения. Но я могла бы простить тебе сидячий образ жизни. Однако что ты делаешь после обеда? Умный человек пошел бы погулять по саду со своими друзьями, с которыми он обедал, а ты садишься за шахматы и занимаешься этим два или три часа! Это твой обычный отдых, который менее всего подходит человеку, ведущему сидячий образ жизни, потому что, вместо того чтобы ускорить движение жидкостей, неподвижное состояние замедляет кровообращение и затрудняет внутреннюю секрецию. Погруженный в раздумья над этой несчастной игрой, ты разрушаешь свое здоровье. Что можно ожидать от такого образа жизни, кроме вялого настроения человека, готового пасть жертвой всякого рода опасных болезней, если я, Подагра, время от времени не принесу вам облегчения тем, что взбудоражу жидкости в вашем организме, очищу и разгоню их? Если бы это было в каком-нибудь закоулке или на узкой улице в Париже, где ты не можешь прогуляться и поэтому после обеда играешь в шахматы, это было бы извинительно, но та же самая склонность одолевает тебя, когда ты живешь в Пасси, Отейле, Монмартре или Сануа, в местах, где столько чудесных садов, аллей, чистого воздуха, прекрасных женщин и столько приятных и поучительных разговоров, и всем этим ты можешь наслаждаться, если будешь часто посещать аллеи. И все это отвергается из-за противной игры в шахматы. Фу, господин Франклин! За поучениями я совсем забыла свои полезные обязанности, так вот — получай приступ боли и еще один.

Франклин. Ой, ой-ой, о-о-о-й. Сколько угодно наставлений, мадам Подагра, и сколько угодно упреков, только умоляю, мадам, прекрати свои наказания!

Подагра. Нет, сэр, нет, я не уменьшу того, что послужит только для твоего блага, поэтому...

Франклин. Ой, ах! Неверно, что я не делаю никаких телесных упражнений, если я их очень часто делаю — еду обедать и возвращаюсь в карете.

Подагра. Из всех возможных упражнений это наиболее легкое и незначительное, если ты ссылаешься на движение кареты, подвешенной на пружинах. Исходя из количества тепла, получаемого в результате разного рода движения, мы можем дать оценку каждому упражнению. Так, для примера, если ты зимой отправишься пешком и у тебя холодные ноги, то через час ты почувствуешь приятную теплоту во всем теле; если ехать верхом на лошади, то почти такой же результат будет достигнут после четырехчасовой езды рысью; но если ты будешь тащиться в карете (то, о чем ты говоришь), то можешь путешествовать целый день и с радостью войдешь в самый захудалый постоялый двор, чтобы погреть ноги у огня. Не смей больше думать, что получасовая езда в карете достойно называться моционом. Провидение только немногим назначило езду в каретах, тогда как всем дало пару ног, которые несравненно более удобные и полезные механизмы. В таком случае будь благодарен и пользуйся надлежащим образом своими ногами. Знаешь ли ты, как они способствуют кровообращению при каждом движении с места на место; понаблюдай, когда ты идешь пешком, как весь твой вес попеременно переходит с одной ноги на другую; это создает большое давление на сосуды ног и перегоняет кровь. Когда вес тела переходит на другую ногу, то сосуды в первой ноге расслабляются и могут снова пополняться, а когда вес тела переходит на эту ногу, то отталкивание крови возобновляется. Так ускоряется кровообращение. Тепло, получаемое в каждое данное время, зависит от степени этого ускорения; жидкости в теле встряхиваются, соки разжижаются, секреции облегчаются, и все идет хорошо; щеки румяные, и здоровье укрепляется. Посмотри на своего прекрасного друга из Отейля {1} ; женщина, которая получила от щедрой природы больше действительно полезной науки, чем полдюжины таких притязателей на философию, которую ты можешь извлечь из всех своих книг. Если она удостаивает тебя визитом, то всегда пешком. Она ходит весь день и оставляет праздность и сопутствующие ей болезни для своих лошадей. Этим она сохраняет и свое здоровье, и свое очарование. Но когда ты отправляешься в Отейль, ты обязательно едешь в карете, хотя от Пасси до Отейля не дальше, чем от Отейля до Пасси.

Франклин. Твои рассуждения становятся скучными.

Подагра. Согласна. Я буду молчать и продолжать свое дело. На, получай вот это и это.

Франклин. Ой! Ой-ой! Говори! Умоляю тебя!

Подагра. Нет, нет. У меня порядочно приступов боли для тебя на сегодня вечером, и ты можешь быть уверен, что завтра будут еще.

Франклин. Что, с таким жаром! Я с ума сойду. Ой, ах! Не может ли кто-нибудь перенести это вместо меня?

Подагра. Спроси об этом у своих лошадей; они служили тебе верой и правдой.

Франклин. Как ты можешь так жестоко смеяться над моими мучениями?

Подагра. Смеяться! Я совершенно серьезна. Здесь у меня есть точный перечень проступков против твоего собственного здоровья, и я могу оправдать каждый вызванный у тебя приступ.