Вадим Филатов - Сны воинов пустоты

Миллиарды жизней приходят и уходят, а пустоте нет до этого никакого дела.

Философия должна быть неудобной. "Что нам толку от человека, который, уже давно занимаясь философией, никому не доставил беспокойства?" — говорил Диоген о Платоне. Философия начинается в пустоте: наполненность и избыточность не нуждаются в философии.

"Даже обычные существа, услышав о пустоте, могут вновь и вновь чувствовать необычайный прилив радости, на глазах у них выступают слёзы восторга и поднимаются волоски на теле", — писал индийский мыслитель Чандракирти.

Абсолютную пустоту невозможно описать в терминах, в которых излагается теизм, оправдывающий видимость бытия. Его невозможно описать и на языке мистики. Несуществование трансцендирует мистицизм в сферу запредельного общения с воинами пустоты.

Когда я говорю, через меня говорит пустота, которая пуста от самой себя. Человек осуществляется, разговаривая и исчезая. Пора дать слово тому, что существует, не существуя.

"Где умирает надежда, там возникает пустота", — говорил Леонардо да Винчи. Надежда умирает первой. Однако многие не спешат избавиться от надежды, поскольку состоявшаяся безнадёжность лишает удовольствия расправиться с надеждой снова и снова.

Возможно, экзистенциалисты правы — человек познаёт истину и достигаетосвобождения в пограничной ситуации, через шок. Да и то не сразу и не каждый. Абсолютная истина — это, как учит буддийская Мадхьямика, абсолютное отсутствие, пустота.

"То, что возникает, поскольку находится в процессе становления — не существует. То, что прекращается, поскольку находится в процессе разрушения - всё–таки существует", — утверждал Чандракирти. Если «существование» есть, оно подобно мгновенной вспышке гаснущего угля. Необходимо очистить сознание от любых измышлений, цепляющихся за самосущее. Многие утратившие зрение, например Борхес, намного ближе абсолютной истине пустоты, в которой нет ни пути, ни освобождения, ни страдания, по сравнению со зрячими. Прошедший через опыт (само)разрушения способен делать из ничего — всё, придавая при этом смысл бессмысленному.

Сегодня понятие веры утратило своё изначальное значение и понимается как вера в невероятное. Наиболее невероятным из всего невероятного предстаёт «существование» мира. Воины пустоты возвращают понятию веры его исходное содержание. Рассказывая свои сновидения, они излагают основания убеждённости в самоочевидном. Их вера утверждает несуществование вопреки иллюзии «существования». Это вера в то, что ничего нет.

Однако большинство этого не понимает и не приемлет, несмотря на то, что творения природы и человека регулярно проваливаются в своё естественное состояние — в пустоту. Природа не терпит пустоты, стремясь её, во что бы то ни стало заполнить, в то время как пустота великодушно терпит природу. Банальные люди возводят города для того, чтобы обитая в них, не помнить о небытии. В отличие от них, заворожённые пустотой сознают, что всякое утверждение о бытии — это не более чем метафора или символ. И что множество конечных целей никогда не удовлетворит дух с его бесконечной устремлённостью в никуда. Воины пустоты очень часто попадают в положение забывших умереть. И тогда им остаётся лишь проиграть, чтобы выиграть и замкнуть в пустоте круг своей философии.

Царевич проснулся и огляделся: в громадном и пышном покое было полутемно, всюду лежали, разметавшись, спящие женщины. И вдруг увидел царевич, что он на кладбище и что вокруг него одни трупы. Сердце его преисполнилось горести и отвращения, и почувствовал он, что наступило время для полного отказа от иллюзии «существования». И вышел из дворца в пустоту.

Пустота — не есть простое отсутствие. Пустота — это всё. Пустота явлений — это их пустота от самосущего «существования». Быть самосущим — значит обладать в самом себе причиной своего «существования». Но причина всего находится в пустоте. Следовательно, «существование» пустотно и представляет собой несуществование. А если ничего нет, то всё что угодно может привести к чему угодно, но единственной реальностью была и остаётся одна лишь пустота. Так же как любое пламя завершается тьмой.

Чувства не могут воспринимать несуществование, выступающее в качестве объекта познания. Настоящее постоянно ускользает из пустоты в пустоту, прошлое прекращается, а будущее не возникает. Поэтому все объекты во времени и само время несуществуют. Знание о несуществовании достигается посредством невосприятия, сам человек — несуществующее существо. Люди обычно не понимают, что такое пустота, потому что ошибочно воспринимают внутренние и внешние явления как самосущие. Более того, абсолютизируют отдельные аспекты собственного несуществования: жизнь, имущество, известность и власть. Обладать всем этим может лишь нечто «существующее», но всё, что связано с несуществующим, является таким же несуществующим. В действительности ничего нет, хотя эта очевидность находится в противоречии со всей совокупностью человеческого опыта. Пустота всего «существующего» от «существования» — это и есть абсолютная истина, потому что она не нуждается ни в каких других истинах.

Однако, сколько не рассуждай о том, что ничего нет, окружающие нас объекты остаются на своих местах. Поэтому мы говорим, что чувственно воспринимаемое «существует» условно — как временное нарушение гармонии пустоты. Всё видимое нами следует рассматривать как сновидение, несамодостаточную галлюцинацию, порождённую всё той же пустотой. Все объекты едины в пустоте как в единственной реальности. Всё есть ничто и ничто есть всё. Основой всего выступает пустота и, следовательно, все вещи в абсолютном смысле несуществуют. Пустота пуста и от самой себя. Временное отсутствие пустоты порождает иллюзию наполненности, что, в целом, соответствует библейской идее о сотворении мира из ничего.

Буддизм дал миру классическое учение о пустоте, в котором совершенно нереальное являет себя как мир: «Форма подобна пене, ощущения подобны пузырькам на воде, различение подобно миражу, формирующие факторы подобны пустотелому дереву, сознание подобно магической иллюзии» («Сутра изложенного шравакам»). Однако сам Будда занимался не столько теорией философии, сколько практикой уничтожения страданий. Вначале он учил, что мир — это страдание, причина страданий — желания, прекращение страданий связано с отказом от желаний, который осуществляется в соответствии с восьмеричным путём спасения. Это был первый поворот колеса дхармы (учения). При втором повороте колеса дхармы Будда учил противоположному: