Фридрих Ницше - Веселая наука

На изогнутом суке сидел я
И качался, как в качелях отдыхая, —
Неведомая птичка пригласила меня в гости, —
Это было ее гнездышко, и покой в нем нашел я…
Но где же я, где?.. Ах! далеко, далеко!..
У ног моих море в сонном покое,
Вдали мелькает пурпурный парус.
Скалы, пальмы, башня и гавань…
Блеянье овец – идиллия вокруг, —
И невинность юга охватила меня!..
Ходить шаг за шагом – в этом нет жизни,
Передвигать ноги – тяжело и скучно —
Слишком по-немецки… И я приказал ветру
поднять меня,
И научился летать так, как птицы, —
Через море на юг полетел я…
Рассуждение – прескучное занятие,
Оно слишком скоро приводит нас к цели!
Летая же, научился я тому, к чему меня влекло, —
Я почувствовал мужество, охоту и вкус
К новой жизни и новой игре.
Думать в одиночку – зову я мудростью…
Но петь одному было бы глупо…
Прослушайте же песню в честь вашу,
Гадкие птички! Садитесь в кружок, и внимайте!..
Все вы, созданные для любви и наслажденья,
Все вы – изменчивы, лукавы и слишком молоды…
На севере, сознаться должен,
Люблю я – женщину, для страсти она устарела… —
«Истина» – ей имя!

Давно моя красотка
Благочестивой хочет быть.
Бог сам ведь любит женщин,
Тем более красивых…
И он простит монаху,
Ему простит охотно,
Как и другому тоже
За то, что любят оба
Сидеть со мной подолгу…
Мой не похож на старца,
Он молод и цветущ…
Ревнив, как серый котик —
И нужду знает он.
Старик мне не по сердцу, —
А он старух не любит:
Как мудро и чудесно
Все это Бог устроил!..
О! Церковь жить умеет —
Пытает сердце, совесть
И милует она…
Она простит, конечно,
И кто мне не простит?!..
Молитву шепчут губки,
Поклон – и прочь из церкви —
И новеньким грешком
Мой старенький покрыт.
Хвала земному Богу, —
Красоток любит он,
И им легко прощает
Сердечные грешки…
Давно моя красотка
Благочестивой хочет быть:
Так старая хрому ля
Не прочь и черта
Сосватать за себя!..

Ночь темна. Вокруг все спит.
Ветер лишь один, вздыхая,
По дороге пролетает…
Но покой не дал мне сна,
Ни забвенья, ни отравы,
Ни того, что усыпляет
Глубоко и навсегда —
«Совести покоя» не дал.
Век моих не смежил сон,
И на берег я помчался…
Кротко свет луны играет…
На песке у сонных волн
Вижу – человек и лодка,
Оба спят – пастух и паства,
Сонно бьет о берег челн.
Пробежал за часом час…
Час ли, день иль год – не знаю.
Разум мой и мысль и чувство
Слились в вечное ничто…
Бездна без границ разверзлась…
………………………………
все прошло!..
День настал: под глубью вод
Челн один волна колышет…
Что случилось?., возглас слышен.
Было что? голосят сотни.
Злодеянье?! Нет, ничто!..
Спали мы так тихо, сладко,
Сладко тихо спали мы!..

О, чудо! Он еще летит?!
Он ввысь несется крыльями сверкая!..
Какая сила движет им?
Где цель его, мечта, граница?..
Как вечность, как звезда, как дух —
Теперь парит он на высотах,
Далеких жизни… И зависть
Родит в нем только сожаленье: —
Уносит ввысь он даже тех,
Кто взором обнимал его полет…
О, альбатрос!..
К высотам рвусь я жаждой вечной,
И чувствую – я твой!.. И слезы
Туманят мой взор… – да, я тебя люблю!

У меня живот болел,
И клопы меня кусали,
И печалил свист и шум,
А они внизу плясали…
В этот самый час она
Прибежать ко мне хотела
Потихонечку – тайком…
Грудь моя вся изболела!..
Как могла она солгать?..
Как собака, жду ее я,
Обещала ведь сама!..
Жду ее от боли воя.
Не гоняется ль она
Точь-точь так, как мои козы,
То за тем, то за другим?!
А откуда у ней розы?!
Не уйдешь ты от меня!..
Допрошу мою голубку, —
Где у ней другой козел
И откуда шелк на юбку…
Ожиданья долгий час
Полон скорби, боли, яда…
Так в жару в глухую ночь
Мухомор глядит из сада.
Лук, чеснок теперь – прощай!..
На еду прошла охота, —
Словно вместе семь чертей,
Жжет любовь меня до пота…
Месяц в море потонул,
День настал игрив и светел,
Не видать на небе звезд…
Ах!.. Зачем его я встретил!!

Бессознательные души.
Эти бессознательные души
Меня в ярость приводят…
Их долг – одно страдание,
Их похвала – самораздражение и стыд.
Я не хожу по дорожкам,
Протоптанным ими, —
И за это они посылают мне взоры,
Полные язвительной, но безнадежной зависти.
С каким удовольствием они прокляли бы меня
И сбили бы с меня спесь!!.
Но их беспомощные старания
Навсегда останутся напрасными!..

Ах!.. То, что писал я на столе и стене
От глупого сердца и глупой рукой,
То должно было украсить и стену и стол!..
А вы говорите, что руки глупца мажут лишь, —
И что стол и стену нужно чистить
До тех пор, пока ни черточки на них не останется!..
Позвольте!.. Я рукой владею, —
Мне известно употребление губки и метелки,
Как критику и водолею…
Но окончив свою работу,
Я охотно наблюдаю за тем, как вы,
Сверхмудрецы, пачкаете стену и стол
своей мудростью!..

Из уст твоих, слюноточивая ведьма времени,
Медленно, капля по капле, сочится час за часом.
Напрасно все во мне взывает:
«Проклятие, проклятие омуту
Бесконечности!»
Мир – смесь всего:
Разъяренный бык не слышит воззваний наших,
Скорбь и тоска летящим острием чертят во мне
Такие слова:
«Мир без души,
И было бы глупо сердиться на него!..
О дай мне сонного зелья!.. Дай яду!..
Ты слишком долго терзаешь мой мозг!
Что спрашиваешь ты? Что? «Какою ценою?»
– Ха! Проклятие девке и ее позору!..
Нет! Ступай назад!
На дворе холодно, и дождь идет, —
Тебя следовало бы встретить нежнее!.. —
Бери! Вот золото: как блестит монета! —
Тебя назвать «счастьем»?..
Тебя, болезнь, благословением?!. —
Вдруг дверь открывается с шумом!..
Капли дождя достигают до моей постели!..
Ветер тушит свечу, – невзгоды все разом!.. —
И если б у кого-нибудь в такую минуту
Тысячи рифм не звучали б, —
Пари держу, держу пари, —
Тот умер бы давно!..

Голубей из Сан-Марко опять я вижу:
Тихое утро. На площади тихо.
Из прохладной тени в небесную синеву
Летят мои строфы, словно голубок стаи, —
А я маню их обратно.
Еще одну только строфу
Осталось сложить мне
– мое счастье! Мое счастье!..
Ты синий небесный свод, ты дышишь покоем,
И возносишься над пестрым разнообразным
миром,
А я – что делаю я? – люблю, боюсь, завидую!..
О, как охотно вдохнул бы я в себя твою душу!..
Отдал ли бы ее обратно?
Нет ответа от тебя!
– мое счастье! Мое счастье!..
И ты, суровая башня, ты возвышаешься
Здесь надо всем, ты стремительна, как лев,
И победоносна без всякого усилия…
Глубокий звук твоего колокола
Несется над площадью и летит
Выше и выше…
Остался ли бы я, подобно тебе,
В силу какой-то приятной неволи…
– мое счастье! Мое счастье!..
Прочь, прочь, музыка…
Пусть сначала спустятся тени, —
И наступит теплая, темная ночь!..
Звуки не любят света…
Золотые лучи сверкают еще
Неполным блеском, и вечер не скоро наступит…
Еще много дня впереди для поэзии и уединения —
– мое счастье! Мое счастье!..