Елена Сикирич - Мудрость любви

Она чрезвычайно глубоко страдала, считая, что запятнала доброе имя своих Учителей, их учения, что навредила делу и самой теософской идее. А все из-за этих злосчастных парапсихологических феноменов и чудес, которые она столь щедро повсюду совершала, обладая неординарными способностями, но относясь к ним с пренебрежением и называя их «психологическими ловушками». Она искренне надеялась, что, увидев настоящие чудеса, люди начнут верить в глубокие учения, которые за ними стоят, и в Великих Учителей, которые эти учения передают. А когда желание стать учениками Учителей превратилось в массовую лихорадку и погоню за посвящениями, за приобретением оккультных способностей и мало кто помнил, что ученический путь – это служение, добродетели, обеты и кодекс чести, ее страданиям не было предела. Она искренне считала, что загубила дело по собственной глупости.

А Учителя в то же время писали о ней: «Она всегда была верна нашему делу, ей пришлось много страдать, и ни я, ни мои Братья никогда ее не покинем и не оставим. Я уже говорил, что неблагодарность не относится к числу наших пороков» (Учитель К. Х., из «Писем Махатм»).

В последние годы тяжелобольная Е.П.Б. писала безостановочно; ее непреклонная воля заставляла тело служить ей. Она спешила закончить «Тайную Доктрину», труд, который, как говорили сами Учителя, содержит «суть Оккультной Истины. Еще долгие годы эта книга будет источником знания и информации для будущих учеников». За два года до завершения «Тайной Доктрины» Е.П.Б. впала в кому, и те, кто был рядом, не сомневались, что жить ей оставалось считанные часы. Каково же было изумление врачей и близких, когда рано утром она встретила их в своей комнате одетая и сидя в кресле. На удивленные вопросы она рассказала: «Да, Учитель был здесь. Он предложил мне на выбор или умереть и освободиться, если я того хочу, или жить еще и завершить Тайную Доктрину. Он сказал мне, как тяжелы будут мои страдания и какое трудное время предстоит мне в Англии (поскольку я должна буду туда поехать). Но когда я подумала о тех людях, которых я смогу еще кое-чему научить, и о Теософском обществе, которому я уже отдала кровь своего сердца, я решилась на эту жертву». Окончила она свою речь веселой просьбой о завтраке.

Успела Е.П.Б. проститься и с Россией-матушкой, по которой тихо и сильно тосковала в изгнании. Ее сестра Вера, гостившая у нее в Лондоне с дочерьми, описала последнюю встречу с Еленой Петровной незадолго до ее смерти: «То и дело обращалась она то к одной, то к другой из дочерей моих с заискивающею просьбой в голосе: – Ну, попой что-нибудь, душа!.. Ну хоть Ноченьку!.. Или Травушку… Что-нибудь наше родное спойте… Последний вечер перед отъездом нашим до полуночи дочери мои, как умели, тешили ее; пели ей Среди долины ровныя и Вниз по матушке по Волге, и русский гимн наш, и русские великопостные молитвы. Она слушала с таким умилением, с такою радостью, будто знала, что больше русских песен не услышит».

Е.П.Б., «наша добрая, милая Старая Леди», как ее называли ученики, позволила себе скончаться тихим утром 8 мая 1891 года… Она сидела в своем рабочем кресле, закрыла глаза, а тем, кто был рядом, казалось, что она просто уснула. Ей было 60 лет… «Храните единство» – были ее последние слова.

Кто Вы, госпожа Блаватская?

В моем кабинете висит фотография Е.П.Б., и на меня устремлен ее пристальный, загадочный, пронизывающий взгляд. Я вдруг вспомнила слова ее русского племянника: «Она обладала такими красивыми, такими громаднейшими голубыми глазами, каких я никогда в жизни ни у кого не видел» – и, кажется, кое-что поняла. Ведь правда же: глаза – зеркало Души… А у Елены Петровны Блаватской глаза живые, говорящие…

Когда по телевизору передают даже самые страшные новости о бедах и катастрофах, приносящих вред сотням, тысячам человек, уничтожающих целые поселения или природные сообщества, люди на эти новости реагируют порой довольно спокойно, даже их сочувствие иногда проявляется очень абстрактно, граничит с равнодушием. Беды, которые случаются где-то далеко и лично нас не затрагивают, быстро забываются, и люди перестают говорить и думать о них.

Но есть тема, которая в последнее время упорно держится на первых местах во всех сводках новостей, о ней знают и говорят почти все – это мировой экономический кризис. Когда недавно брали интервью у людей на московских улицах и спрашивали, о чем они чаще всего беседуют с коллегами на работе, с друзьями в кафе или в кругу семьи, большинство ответило одно и то же: «Конечно, об экономическом кризисе, о чем же еще?»

Если одна и та же тема на устах у всех, у сильных мира сего и у простых людей, ни о какой абстрактной реакции на нее и речи быть не может.

Дело даже не в том, что экономический кризис бьет по карману лично каждого (циники утверждают, что его могли не почувствовать только те, кто до этого голодал и продолжает голодать). Дело в том, что нынешний кризис стал ярким показателем того, как сильно сотрясается почва под ногами, как очевидно разрушается та хрупкая и во многом мнимая стабильность, в которой привыкли жить все люди «цивилизованного» мира. Он показал всю иллюзорность экономических и политических моделей, на которых строится современная цивилизация.

И в то время как сильные мира сего пытаются удержать на плаву тонущие гигантские «монстры», от которых зависит экономическая и политическая судьба мира (спасая одновременно собственную власть и сферы влияния), – у простых людей совершенно другое отношение к происходящему.

Простой человек, далекий от мировой экономики и политики, знает: под вопрос поставлено многое, что до сих пор обеспечивало его элементарное существование. Кто-то потерял работу, кому-то уменьшили зарплату, у кого-то рухнул собственный бизнес, кто-то и так еле сводил концы с концами, а теперь стало совсем плохо. А кому-то, привыкшему ни в чем себе не отказывать, теперь приходится затягивать ремень потуже, считать деньги, лишаться многого, что было частью его имиджа и образа жизни, а это в менталитете большинства сравнимо с мировой катастрофой.

В большинстве случаев вся борьба за выживание (да и вся жизнь) крутится вокруг бесконечных кредитов, которые надо брать или возвращать, долгов или дырок в бюджете, которые то уменьшаются, то разрастаются…

Люди почувствовали кризис на собственной шкуре и ее же и спасают. Большинству не до боли соседей, не до боли народов, не до боли всей планеты… История повторяется: все судорожно ищут ответ на вопрос, как спастись, как выйти из кризиса, и мало кого интересует вопрос, почему кризис происходит. Совсем недавно я попросила своего хорошего друга поискать в Интернете материалы, которые могли бы разъяснить причины нынешнего экономического кризиса. Вместе с материалами я получила от него весьма показательный короткий комментарий: «Полазив по Интернету, рассматривая все, что касается кризиса (а в Интернете уже куча сайтов, созданных специально, чтобы освещать кризис), поразился простому факту. Из каждых десяти публикаций лишь в одной есть попытка разобраться с причинами и сутью кризиса, только в некоторых даются прогнозы развития этого явления, а подавляющее большинство статей посвящено тому, как спасти себя любимого и свои деньги от кризиса. Это, наверно, и есть главный философский диагноз кризиса: когда все плохо – каждый сам за себя. Разговоров о том, что кризис преодолевается сообща, ведется много, но на практике, увы, и на уровне государств, и на уровне простых людей действует закон джунглей» (Д. Зубов).