Вик Тор - Как жить человеку на планете Земля?

Виктор: Спорная точка зрения. Ведь и дух художника можно отнести к глубинным качествам природы. Поэтому отметим существование еще одной позиции, которую разделяет и сам Гегель, в конечном счете: онтолого – гносеологический аспект трактовки прекрасного, – возникновение чувства прекрасного является следствием единения свойств действительности и человеческого духа. Тем более, если признается существование Творца, создавшего и мир, и человека в нем.

Гегель: Прекрасное в искусстве получает особенные формы отображения, происхождение которых связано с различными способами развития, а также постижения и восприятия художником, Абсолютной Идеи. Если считать и мир и человека формами актуализации Абсолютной Идеи, то возможно и ощущение некоего объективно существующего совершенства мира человеком, хотя степень адекватности восприятия этого совершенства с течением времени эволюционирует и может быть различной у разных людей. Я выделяю три отношения, складывающиеся между Идеей и ее формообразованием в восприятии и отражении человека, рассматривая три эпохи в развитии искусства: символическое, классическое, романтическое искусство. Таким образом, все, что реализуют в отдельных художественных произведениях частные искусства, – все это есть лишь отдельные формы развивающейся идеи прекрасного. Обширный пантеон искусства возвышается как внешнее осуществление этой идеи, – его архитектором и строителем является творящий самого себя дух прекрасного. Завершен же будет этот пантеон лишь в ходе тысячелетней работы мировой истории.

Виктор: Последнее утверждение есть, по-видимому, лишь гипербола. На наш взгляд, вряд ли возможно говорить о какой-либо завершенности этого процесса. Но следует подчеркнуть, что идея прекрасного трактуется Гегелем, как всего лишь сторона, черточка, аспект некой Абсолютной Идеи, бесконечной по форме и содержанию. Кстати, с такой позицией можно увязать точку зрения Платона, который, как и пифагорейцы до него, увязывает эстетическую категорию прекрасного с более общей, по его мнению, этической категорией блага.

Платон:Идея блага может улавливаться только при помощи сочетания трех идей (истина, добро и красота), в числе которых и на первом месте – идея красоты. Идея блага соотносится в свою очередь с идеей Бога, – существование прекрасного есть доказательство существования Бога.

Виктор: Причем, подчеркнем, что категории прекрасного и счастья человека, а, следовательно, и смысла его жизни, представляются неразделимыми. Отметим, в то же время, что каждая из вышеперечисленных составляющих идей в современном мире подвергается релятивизации, а значит и интегрирующая их общая идея Блага, что, безусловно, отражается и в трактовке «смысла жизни» человека также с позиций относительности. Как лишь один из аспектов явления человеку бесконечной сокрытой истины рассматривает прекрасное и Мартин Хайдеггер. При этом опять – таки подчеркивается связь этой идеи с восприятием человека.

Хайдеггер:Отношение «здесь – бытия» человека к «бытию – в мире» преобразуется «в просвет, манифестирующий присутствие бытующего» (касание, которое обращено к нам, людям). Красота, таким образом, есть сфера просвета сокрытого. Из преходящего времени говорит бытие, вечность. И задача поэта видится в поиске и отображении этого непреходящего, священного. Все подлинные произведения искусства говорят об одном и том же, ибо творчество есть всегда нечто первичное и изначальное. Трансцендентальная сущность искусства определяет направление поиска смысла бытия.

Виктор: Отметим, что в этом высказывании звучит опять-таки проблема времени и вечности. В целом, таким образом, если и допустить объективное существование «прекрасного» в окружающем нас мире, то все же следует считать эту характеристику мира лишь одной из черт его бесконечной сложности, побуждающей искать смысл жизни человека в бесконечных глубинах онтологии и гносеологии. Такой подход обращает нас к трактовке соотношения в эстетике категорий прекрасного и возвышенного. Категория возвышенного трактуется как раз, как результат ощущения человеком бесконечной вширь и вглубь субстанции, порождением которой является и он сам. Возвышенное понимается как выражение эстетических свойств предметов, явлений природы, таящих в себе огромные, не освоенные обществом потенциальные силы, которые порою и грозны для человека. Поэтому при восприятии их мощи мы можем испытывать восторг, к которому примешивается и чувство страха, – здесь отражается, по-видимому, наиболее общий субстанциально-онтологический аспект восприятия бытия человеком.

Бубер (цитирует Райнера Рильке): Прекрасное – это та часть ужасного, которую мы можем вместить.

Виктор: В этом высказывании отражен и онтологический аспект и гносеологические корни прекрасного, отражающего специфическую сторону бесконечности. Соответствующие примеры можно найти, в частности, у Данте Алигъери («Божественная комедия», Рай, – беседа с Беатриче), у Пушкина А. С. («Полтава»), у Достоевского Ф. М. («Братья Карамазовы») и у других выдающихся художников разных времен.

Данте: «Она, не улыбаясь, начала:/Ты от моей улыбки, как Семела, /распался бы, свернувшись, как зола./Моя краса, которая светлела, /На ступенях чертогов божества, / Как видел ты, к пределу от предела, /Когда б не умерялась, такова, /Что, смертный, испытав ее сиянье, /Ты рухнул бы, как под грозой листва…».

Пушкин: «Тогда-то, свыше вдохновленный,/ Раздался звучный глас Петра: /За дело, с Богом! Из шатра,/Толпой любимцев окруженный, /Выходит Петр, его глаза /Сияют, лик его ужасен, /Движенья быстры, он прекрасен. /Он весь, как Божия гроза/. И грянул бой, полтавский бой!..».

Достоевский: «Ужасно то, что красота есть не только страшная, но и таинственная вещь. Тут дьявол с богом борется, а поле битвы – сердца людей».

Виктор: Существует мнение при этом, что в произведении искусства, таким образом, могут быть отражены впечатления души его творца, как воспоминания о ее некой предвечной сущности (Платон), или, что художник выступает в роли медиума, устами которого говорит некий иной дух. Таким образом, в произведении искусства отражается, возможно, и актуальное, и вечное. Этот момент развивает и Анри Бергсон в своей философии мифотворчества.

Бергсон: Природа, создав человека, озаботилась предохранить его от опасностей, связанных с чрезмерным развитием рефлексии, – она снабдила его инстинктивной мифотворческой способностью к неким целостным интеллектуальным представлениям, обуславливающим выживание рода, цементирование нации в единое целое. Это в основном представления о бессмертии души (помогают преодолеть страх смерти, о которой человек уже знает), о богах и духах (они консолидируют общество, снимают пессимизм и мнения о бессмысленности жизни). Этой мифотворческой способности и обязано (хотя бы частично) искусство своим возникновением. Появились соответственно сказки, легенды, фольклор, а позднее – трагедия, драма, роман, в которых категория прекрасного соотносится уже эстетически с категориями возвышенного, ужасного, безобразного.