Вик Тор - Как жить человеку на планете Земля?

Рационалист: В целом, Ницше начинает действительно, как атеист, борющийся с христианством. Но логика размышлений влечет его на путь, соотносимый с признанием Божественного начала в человеке и, в частности, к тому, что оставили нам философы древнего Востока, древней Индии. Кстати, главный герой его главного произведения «Так говорил Заратустра», – пророк Зороастр /Заратустра (греч.); Заратуштра (иран.)/. Зороастризм (3,5 тыс. л.д.н. э.) – учение в целом жизнеутверждающее (провозглашается «благая мысль, благое слово, благое дело»).

Швейцер: Индия. Древнейший кодекс знаний – т. н. Веды (в 4-х частях). Уже в гимнах Ригведы (самая древняя часть) попадаются сведения о людях, желающих удалиться от мира, – это шаманы и знахари, которые способны войти в состояние экстаза с помощью напитка сома (готовят из сока растений по сложной технологии, сопровождаемой и сложным обрядом), а также через умерщвление плоти и самогипноз (позднее их стали называть йогами). В этом состоянии в них, мол, входят боги и они получают сверхъестественные способности. Ригведа (гимны о богах и знании: самые ранние до 1500 г.д. н. э). Далее, в 1 тыс. д.н. э. – брахманский период. Появляется прослойка жрецов, которых называют брахманами, так как они находятся в связи с главным Богом – Брахмой. (К этому времени относится и образование каст: брахманы, кшатрии (воины), вайшья (торговцы и крестьяне), шудры (слуги). Каждый брахман считает себя сверхчеловеком от рождения, человеко-богом, способным войти в контакт со сверхъестественной силой (само слово «брахма» обозначает эту великую силу). Их жертвоприношения – это колдовское действо, вызывающее эту силу. Они ищут эту силу и в гимнах, и через наблюдение природных явлений (исследуют связь жизни с дыханием, снами, различными веществами). В целом брахманское мистическое учение как бы сверхэтично: отрешенность от мира означает для брахмана требование быть выше оценки любых поступков по обычным критериям добра и зла. В период брахманизма появляются философско-религиозные трактаты Упанишады.

Термин «йог» впервые появляется как раз в поздних Упанишадах (в Ригведе упоминается находящийся в экстазе «кешин» – длинноволосый, встречается слово «муни» – аскет, «санъясин» – отрекшийся, «шрамана» – интенсивно упражняющийся, «паривраджака» – странник). В состоянии одержимости, верят они, в них входят боги и они получают сверхъестественные способности. Cвобода души от сенсорного мира предполагает, что человеку следует прожить свою жизнь в полном отказе от всего земного. Но и полного отречения от жизни недостаточно, – требуется концентрация духа на Сверхчувственном, – даются соответствующие указания и упражнения.

Главными источниками нашего знания о раннем индуизме являются великие эпические произведения Индии «Махабхарата» и «Рамаяна», а также сборники пуран (древних сказаний). Они дошли до нас в форме, приобретенной во 2 —м в.н. э. Особое место занимает «Бхагаватгита» (Песнь о возвышенном Божестве, – из уст бога Кришны). Вначале она была отдельным священным текстом и лишь позднее вошла в текст Махабхараты (3 в.д. н. э.). В поэме тщательно разбирается вопрос о возможности неэтических (по обычным представлениям людей) действий, – оправдываются эти действия. При этом человек должен отказаться от мысли, что его Я является деятелем, а понимать, что всякое его действие есть событие, предусмотренное богом (действует Бог). Такой образ мысли позволяет Кришне одобрить и такие действия, которые по обычным человеческим меркам считаются неэтичными, дурными, злыми.

Учитель : Есть в учении йоги такой смысл термина Аватар, когда имеется в виду некая выдающаяся личность, которая божественным повелением приходит на Землю, чтобы служить проводником Десятого целостно в теле конкретного человека, – Аватар Синтеза, который временами грядет, – об этом следует помнить, вспоминая Кришну и Иисуса Христа.

Виктор: Однако, вернемся к Ницше. Подчеркнем, что в его творчестве, в частности, первостепенное значение придается атеистической трактовке понятия «сверхчеловек» на основе соотносимого понятия «воля к власти». Сама жизнь, считает он, есть некая воля к власти, проявление этой воли, – инстинкт самосохранения, к примеру. Именно непризнание свободы воли приводит, по его мнению, к тому, что вся психология и психология мотивации деятельности человека, в частности, не может до сих пор отделаться от многих моральных предрассудков и опасений (религиозных, прежде всего), которые навязываются свободной воле. Утверждая, что в целом принципы морали в истории человечества развиваются, всю силу своей критики Ницше обращает против современной ему морали: следует понимать мораль, пишет он, как «учение о структуре и развитии свободной воли к власти, когда из человека формируется существо, которое можно называть «сверхчеловеком». «Человек – это канат, натянутый между животным и сверхчеловеком, канат над пропастью… В человеке важно то, что он мост, а не цель, в человеке можно любить только то, что он переход и гибель». Так он напишет в своей главной работе «Так говорил Заратустра». И он ставит перед собой задачу, как было отмечено, «переоценить, перевернуть так называемые «вечные ценности», преодолеть традиционную христианскую мораль», утверждая, что человек неисчерпаем для новых возможностей и что мы стоим на пороге периода, который можно назвать внеморальным. Соответственно этим воззрениям Ницше ищет условия, при которых «растение – человек» наиболее мощно взрастает». Он полагает, что опасность, насилие, суровость, рабство, скрытность, стоицизм, – все злое, тираническое, ужасное, хищное, змеиное, существующее и формируемое в человеке способствует возвышению вида» человек». В то же время он предостерегает:» Если ты слишком долго смотришь в бездну, то бездна тоже смотрит в тебя, – кто сражается с чудовищами, тому следует остерегаться, чтобы самому не стать чудовищем».

Рационалист: Развивая эти мысли, Ницше дает психологический анализ чувств сострадания и жестокости. Он отвергает первое и славит второе: «Ваше сострадание относится к «твари» в человеке, к тому, что должно быть сломано, разорвано, обожжено, закалено, очищено, к тому что страдает по необходимости и должно страдать. Наше сострадание более высокое и более дальновидное, – мы видим, как человек умаляется в изнеженности и слабости». В целом речь идет об укорененности жестокости в человеке и это духовное свойство рассматривается им как предпосылка некоего творческого взлета. Именно в таких условиях формируется тот, кто может быть самым непохожим на других и соответственно самым великим. Это должен быть человек, стоящий по ту сторону добра и зла, господин своих добродетелей, обладатель огромного запаса воли, что и называется подлинным величием. В целом он обосновывает такой свой взгляд своей любовью к людям: «Человек – симпатичное, храброе, изобретательное животное, ему не страшны никакие лабиринты, – я люблю его и думаю о том как улучшить его и сделать сильнее, злее, глубже»…