Антонио Менегетти - Проект «Человек»

Таким образом, я считаю вполне реальным присутствие в нашем мозге встроенного механизма.

Онто Ин-се как целостность самого себя обретает историчность, когда фильтруется и осуществляется сознательным «Я», оставаясь при этом реальным координатором всего нашего тела. Оно является упорядоченным умом всего нашего организма: функционирование кровеносной системы и синапсов отлажено, сердце бьется в заданном ритме, кости находятся на своих местах… Все, связанное со спонтанным автоматизмом нашего организма, является продуктом Ин-се – души в материи.

Итак, человек – это постоянное организмическое действие. Предположим, что рядом оказывается некий негативный элемент, который посредством семантического поля повреждает какую-либо зону. Организмическая реакция незамедлительно включает защитные механизмы, сигнализируя «Я» об опасности сложившейся ситуации, но сигнал блокируется ранее и не доходит до «Я». «Я», внешний управляющий, не получая реальной информации, продолжает оставаться рядом с причиной своей болезни или же уступает авторитету культурных традиций, стереотипов, тем самым предавая себя.

К сожалению, вся информация от организмического поступает в сознание, уже предварительно отфильтрованная решеткой. Следовательно, для получения достоверной информации необходимо, минуя сознание, достичь прямого восприятия организмического, что позволит постепенно застопорить или нейтрализовать действие решетки искажения.

Что происходит в человеке, когда его эмоции и природные импульсы остаются заблокированными?

Эманация Ин-се, достигнув решетки искажения, блокируется, вынужденно обращается вспять, постепенно затормаживается и начинает образовывать внутренние ядра. Ин-се эманирует, но импульс не получает функциональной разрядки согласно волеизъявлению «Я», а остается подавленным, цензурированным, то есть вытесненным. Но даже подавленный, импульс продолжает действовать.

Стереотипы, культурные комплексы и искажающая решетка – суть одно и то же. Культурные комплексы представляют собой совокупность «Сверх-Я», образованного моральными правилами, находящимися под неусыпным контролем искажающей решетки. Она присоединяется к противоречащим моральным правилам, однако, испытывает потребность во внешних правилах существующей системы, установленных законом.

Безусловно, Ин-се также обладает моралью, но она в корне отличается от той, которая записана в сознании логического «Я». Сознание Ин-се есть априорное «Я»; Ин-се – действие, априорное «Я» – образ. Логическое «Я» должно всегда отражать априорное «Я» для установления достоверности происходящего.

Блокированные импульсы, лишенные возможности вылиться в сознательное действие, ведут «ночную», бессознательную жизнь, которая находит разрядку тремя способами. Во всех трех случаях импульсы всегда остаются скрытыми от субъекта.

1. Неожиданные, неупорядоченные, противозаконные реакции (например, преступность, насилие, направленное на самих себя, самоубийство; то есть субъект оказывается в таком положении, в котором он ни за что бы не хотел оказаться).

2. Психосоматика (психическая энергия преобразуется в органическую материю, выбирая предпочтительное место, например, печень, сердце, легкие, мозг и т.д.).

а) Сублимация и бессонница, а также другие случаи, вызываемые внешними факторами;

б) метаболизация заторможенной энергии, осуществляемая другой формой жизни, или выкачивание этой энергии внешним объектом, что происходит при вампирической связи посредством семантического поля; эту энергию могут выкачивать как люди, так и – в ночное время – представители тех цивилизаций, которые внедрили решетку [47].

С незапамятных времен нас привлекает то, чего мы не можем понять. Многим наверняка знакомы ощущения, неожиданные воспоминания о местах и ситуациях, подобные переживанию уже пережитого «deja vu» [49]. Термин «реинкарнация» [50]встречается практически во всех культурах и во все времена, причем это неоднозначное понятие каждая культура стремится толковать по-своему. Своя позиция есть и у онтопсихологической школы, которая под «реинкарнацией» понимает повторение некоей жизненной идентичности на протяжении времени. По сути дела, это повторение той же личности в другом теле, в другое время и в другой языковой культуре.

На Западе понятие реинкарнации для человека не столь значительно, но в культуре Востока ему отводится фундаментальная роль. Мне удалось обнаружить, что возможность феномена реинкарнации ограничена периодом жизни трех поколений, поскольку подобное явление никогда не наблюдается по прошествии этого временного отрезка.

Многочисленные зарубежные встречи открыли мне в высшей степени удивительное явление: люди в своем поведении следуют типичным моделям, несмотря на различия в традициях и культуре. Существуют постоянные типологии, задающие поведенческий стандарт, определяя стереотипы, как фиксированные, так и изменяющиеся, но в общем всегда одинаковые. Поэтому миллионы людей следуют стереотипам, которых насчитывается не более одного-двух десятков: они могут бесконечно варьироваться, но в основном остаются одними и теми же в любом уголке мира (в Китае, Тибете, Италии, Испании, России, Бразилии и т.д.).

Способность онтопсихологии интерпретировать сновидения людей любой национальности и любой культуры подтверждает то, что бессознательное человека использует идентичные стереотипы. Если бы оно, наоборот, зависело от переменных культуры, традиций, аффективных ориентиров, то пришлось бы разрабатывать особый метод трактовки сновидений для каждого географического ареала.

В этом случае создание научного кода для онейрической интерпретации стало бы невозможным, поскольку индивидуальные особенности многообразных человеческих взаимоотношений не позволили бы разработать обобщающую модель поведения людей, тогда как универсальное значение онейрической символики, с точки зрения онтопсихологии, напротив, одинаково в любой части нашей планеты.

Все это подтверждается не количеством известных мне человеческих типологий, а выявленными мною стереотипами, которые лежат в основе любого типа человеческого поведения и вида познания – интеллектуального, аффективного, психологического и эмоционального.

Идентичность стереотипа предполагает также экзистенциальную идентичность и идентичность сновидений. Чтобы доказать это положение на опыте, во время аутентифицирующего резиденса я попросил одну из выбранных женщин рассказать сновидение, потом неожиданно остановил ее и предложил другой продолжить. Затем они таким же образом рассказали о своих спонтанных фантазиях: рассказ первой женщины с его середины продолжила вторая. Обе вербализировали идентичное онейрическое и фантастическое содержание. Удивление присутствующих, и особенно обеих женщин, было велико, ибо каждый из нас убежден в собственной уникальности. У обеих оказалась одна и та же типология сновидений, эмоций, амбиций, одинаковыми были манера одеваться и даже тип прошлого, которое, по их мнению, объяснялось реинкарнацией.