Коллектив авторов - Гуманисты эпохи Возрождения о формировании личности (XIV–XVII вв.)

Если бы было у нас столько разумения, чтобы мы могли надлежащим образом и в совершенстве довести до конца то, что в настоящее время начинаем, то этот новый труд – плод бессонных ночей – способствовал бы немалой общественной пользе. Ибо мы напишем о том, как родители должны воспитывать детей и как дети должны вести свою жизнь; всякому, кто мыслит здраво, полагаем, известно, что знание этой вещи является не только полезным, но и необходимым, и потому, надеемся, любой прочитает охотно наше сочиненьице (каким бы оно ни было) и, читая, одобрит достоинство если не слова, то во всяком случае дела, о котором было произнесено слово. Поистине, что сильнее, чем любовь к детям? Что сладостнее? Есть ли какие затраты, труд или опасности, которые не претерпевали добровольно родители ради детей, чтобы видеть, что те, кого они пламенно любят, среди прочих смертных выдаются и богатством, и славой, и добродетелями, и достичь этого, без сомнения, нельзя никаким более удобным и более подходящим способом, чем благоразумное и добродетельное начальное воспитание; те, кто правильно получил его, становятся позже, бесспорно, великими и замечательными мужами, знаменитыми и известными в руководстве делами…

Итак, начиная говорить, как обещали, о воспитании детей и об их достойных нравах, мы, видимо, поступим очень правильно, если обратим внимание родителей на то, что они сами прежде всего должны жить так умеренно и нравственно, чтобы их жизнь не стала плохим примером для детей, которым они передадут благородные памятники нравов и наук. Никто ведь не будет отрицать, что при воспитании детей также следует применять то, что бывает [при обучении] в любом ином деле. Действительно, новички, которые учатся обрабатывать землю под руководством опытных земледельцев, наверняка больше преуспевают, когда увидят, как те пашут на полях либо копают, чем услышат, как они учат дома, передавая правила и предписания об обработке поля. И те, кто изучает искусство мореплавания, также скорее приобретают опыт на примерах морских опасностей и наблюдая за греблей, чем от поучений рулевых. <���…> Наконец, и во всех прочих искусствах мастером будет только тот, кому помогает пример и живая переимчивость, нежели какая-либо наука и наставление. Ведь доверие к глазам надежнее, чем к ушам, также вернее и то ученье, которое приобрели примерами, чем предписаниями… Поэтому родители по всей справедливости должны стараться изо всех сил воспитать в себе всяческие добродетели и украсить себя ими, по крайней мере ради детей, которые подражают наподобие обезьян всему, что поглощают глазами, равно как и все, что ни делается родителями на их глазах (а общение с ними наиболее близкое), приучаются делать также с величайшим усердием и, раз привыкнув (такова сила привычки), постоянно держатся этого так, как вначале были приучены, словно по велению какой-то тайной силы природы… В таком случае родителям не следует пренебрегать заботой о добродетельной жизни, чтобы дети, благоговея перед их примером, по собственной воле возлюбили лучшее, а худшего избегали. Ведь если П. Сципион и Кв. Фабий, как мы знаем (это касается и каждого превосходнейшего человека), обычно побуждались и воспламенялись желанием добродетели как можно сильнее, когда устремляли душу к созерцанию образов великих мужей; если и Юлий Цезарь, увидев изображение Александра, и сам загорелся очень сильно славой великих дел [215], то какой пример может действовать сильнее, чем живой и звучащий голос, равно и лик родителей.

Полагаем, что родители уже достаточно убеждены в том, сколь необходимо им в целях воспитания детей устроить свою жизнь скромно и добродетельно; вслед за этим мы должны показать теперь, каким способом они воспитывают детей. Прежде чем мы приступим к этому, следует, по-видимому, позаботиться о том, чтобы сначала кратко коснуться тех вещей, которые должны соблюдать родители при произведении на свет детей, ибо мало было бы пользы заниматься воспитанием тех, которые так зачаты, что хорошо воспитать их можно лишь с огромным трудом, как это обычно случается у тех, кто выращивает деревца: когда они плохо укоренят саженец, то сколь угодно ни заботились бы потом о подрезании ветвей, напрасно будут ожидать когда-нибудь какого-либо доброго или богатого плода от них.

Итак, вначале все, кто желает постоянно радоваться рожденному дитяти, должны заботиться о том, чтобы не сходиться, как с женами, с другими женщинами, особенно с женщинами низкими и развратными. Хотя этот совет имеет отношение к соблюдению божественной заповеди, однако также очень полезен и благодаря человеческой философии, учащей чести и чистоте нравов и тому, как сохранить более славное имя детей, а также избегнуть позора при их рождении (в чем каждый легко может их упрекнуть). Ведь часто многие, которых природа наделила большим душевным благородством, зная об отцовском позоре, чувствуют себя подавленными и униженными, так что немало из того хорошего, что взяли они от природы, отнимает позорное рождение. Затем также любой из тех, кто сходится с блудницами, признает, что его влекут сила и жало более невоздержанной страсти, чем страсть к собственной жене, и он воспринимает ее воздействие, сходное с тем неумеренным желанием, сила и природа которого, как считают медики, отпечатываются, несомненно, столь прочно, что какие природные свойства и условия будет иметь семя, пока укореняется, их же оно внедряет в человеческие тела и умы, и удалить эти свойства никак нельзя. Посему из этого следует, что рожденные в результате такой неумеренности становятся также более склонными к любовным утехам… Из этого положения следует также и то, что отцов надо не меньше увещевать, чтобы сходились с женами, приняв в умеренном количестве пищу и питье, дабы не случилось им, если будут соблюдать противное, получить сыновьями кутил и пьяниц. О подобном упоминает Диоген в отношении какого-то юноши, обезумевшего от опьянения: «Молодой человек, – говорит он, – тебя породил хмельной отец…» [216]

Равным образом подобает, чтобы родители воздерживались, когда по причине поста или по другой причине делаются слабее обычного, когда устали от долгой дороги или от тяжкой работы, когда поражены каким-нибудь недугом и, что случается чаще с учеными мужами, когда размышляли над чем-нибудь глубже и продолжительнее обычного, чтобы из-за этих вещей рожденным затем детям не сопутствовал какой-нибудь порок, который приносит вред и душе, и телу. Не следует пренебрегать также тем, что одобряет авторитет медиков: не иметь внутри наиболее удаленных покоев нарисованных безобразных и чудовищных изображений, созерцание которых и размышление над которыми настойчивее обычного имеет удивительную силу – формировать детей по образу тех [чудовищных изображений], которые женщины либо глазами вобрали в себя, либо еще действеннее восприняли мыслью. Но особенно надо избегать привычки чрезмерных сношений, которые очень утомляют и ослабляют тело, равно и душу, из-за чего задерживаются рождения детей, а если они рождаются [вовремя], то обычно по этой причине всегда оказываются хуже…