Василий Налимов - Разбрасываю мысли

Мы знаем, что в древнегреческом языке слово и число оказываются синонимами. Отсюда следует, что начало Евангелия от Иоанна могло быть понимаемо и так: «В начале было число, число было у Бога, и исчисление было Бог».

Из сказанных выше кратких слов становится ясно, что уже в далеком прошлом критерием реальности сущего была возможность быть измеренным , хотя бы мысленно.

Обратимся к наукометрическому анализу. Оценим мировоззренческое отношение к Числу в нашей культуре и культурах прошлого.

Наша культура . В однотомном Философском энциклопедическом словаре [1989] вовсе нет текста на ключевое слово Число . В пятитомной Философской энциклопедии [1970] дается предельно краткий текст, состоящий всего из 17 слов:

Число – одно из основных понятий математики , служащее для количественной характеристики различных предметов и явлений реальной действительности и систем абстрактных объектов (с. 489).

Этот текст свидетельствует о том, что о философии Числа сказать было нечего 1.

Культуры прошлого . Здесь мы ограничимся анализом книги Иллюстрированная энциклопедия традиционных символов [Cooper, 1978]: в ней ключевому слову Число придано более 5000 слов и 6 иллюстраций. Конечно, это еще не философия Числа. Но все же здесь отчетливо просматривается тенденция осмыслить природу Числа через образы. В этой книге автор говорит, что «числу присущи не только количественные, но и символические свойства» (с. 113).

И все же серьезный и, более того, увлекательный текст о Числе мы находим только у Плотина в Эннеадах, VI, 6 [Plotinus, 1956], [Плотин, 1995] 2.

Вот несколько его высказываний. Приятно отметить, что в них сначала задаются вопросы, а затем следуют ответы на них. Вопросы оказываются интересными сами по себе [Плотин, 1995]:

I. a

2. <���…>Что же сказать о т. н. беспредельном числе <���…>? Но, прежде всего, как [возможно] число, если оно беспредельно? (C. 425.)

1Правда, в этом Словаре 39 раз бегло упоминается Число в текстах, относящихся к другим ключевым словам, что, конечно, не создает какого-либо представления о философии Числа – в наши дни ее просто нет.

2Здесь приводится текст в переводе А.Ф. Лосева, хотя В.В. Налимов пользовался изданием Плотина на английском языке – [Plotinus, 1956. The Enneads. London: Farber and Farber, 635 p.], которое было доступно ему до выхода русских переводов ( прим. ред. ).

3.1<���…> Но как, следует спросить, субстанциально есть беспредельное в качестве сущего беспредельного? (С. 427.)

2. Как же [все-таки существует] беспредельность <���…>? (С. 427.)

d

5.<���…> Итак, какова природа его? (С. 430.)

5.2 <���…> а) Но если так, то, раз созерцается в вещах число, должна ли уже существовать ипостась, [умно-смысловая сущность], числа? (с. 431)

II. b

9.3. Итак, [ясно, что] общее число было до самих сущих [вещей]. Но [что это значит?] а) Если оно – до сущих [вещей], то оно не есть сущие [вещи и, значит, оно было в сущем как в таковом ]. b) А если оно было в сущем [как таковом], то оно не было числом [ этого ] сущего , ибо сущее уже есть одно сущее, [т. е. сущее уже предполагает единство]. с) Но, [стало быть, смысловая ] потенция , [ сила ] числа ипостасийно-самостоятельно раздробила сущее и как бы заставила его родить само множество . d) Потому сущность его [множества], или энергия [его] должна стать числом, и само живое и ум [есть также] число. Не есть ли сущее – число в своей объединенности < …>, сущие же [ вещи ] – число в своем распределении , [ раскрытии ] <���…>, ум – само в себе движущееся число, а жизнь – вокруг охватывающее число < …>? Раз и сущее возникло от единого (ибо оно стало этим единым), – необходимо поэтому ему быть числом, а отсюда и видам , [ эйдосам ] – называться [ теми или иными ] единичностями и числами (с. 438).

10.2. с) <���…> В самом деле, как он мог бы [это] сказать? [Сказать это можно] только при умении считать, т. е. при знании чисел; а знать числа можно только при наличии самих чисел. Не знать же [игнорировать <���…> ту природу [вещи] с точки зрения количества ее в смысле множественности – абсурдно, скорее же [прямо] невозможно (с. 440).

IV. b

15.2. <���…> b) Значит, число существует до всякого живого существа и всесовершенного живого существа (с. 451).

d

18.1. <���…> [Поэтому] умные числа [не есть нечто измеримое, но] сами есть [ умные ] меры , откуда и все, [как размеренное ими], прекрасно (с. 458).

Мы привели здесь столь обширную цитату из Плотина потому, что он, будучи создателем неоплатонизма , представил в завершенной форме античную идею Числа. И кажется сейчас, он словно предчувствовал, что тема осталась открытой.

Наши дни . Нашему мировоззрению бросил вызов принцип антропности , согласно которому Вселенная, в которой мы существуем, задается неким жестким набором безразмерных числовых констант. В формулировке известного американского физика Уилера это звучит так [Barrow, Tipler, 1986] [143]:

Не только человек адаптирован ко Вселенной, но и Вселенная адаптирована к существованию человека (р. VII).

Здесь возникает множество проблем. Вот одна из них, сформулированная авторами книги в разделе 4.7 [ibid.] [144]:

Люди имеют привычку усматривать в природе больше законов и симметрий, чем существует на самом деле…

Естественным следствием тенденции перехода от многих законов природы к немногим является неизбежный вопрос: А существуют ли в природе вообще какие-либо законы ? Возможно, полная анархия на микроскопическом уровне есть единственный закон природы? Будь это хотя бы частично справедливо, могли бы произойти интересные сдвиги в сторону традиционных антропных аргументов, апеллирующих к случайным совпадениям жизнеобеспечивающих законов Природы и числовых значений безразмерных констант физики (с. 255–256).

Итак, мы видим, что современные представления о космической роли Числа готовы разрушить наш образ мироздания.

Антропный принцип ставит перед нами множество трансвселенских вопросов. Но зачем их задавать, если на них нельзя дать ответа?

Вернемся к обсуждению доступного.

Отметим прежде всего то, что мы не можем представить себе время и пространство вне Числа . Вне Числа эти две априорные формы чувственного созерцания (термины Канта) оставались бы пустыми. Восприятие нами Мира не могло бы состояться – мы остались бы на уровне дочеловеческого квазисознания.

Естественно, что развитие науки оказалось предопределенным готовностью обращаться к Числу. Так было с математикой – ее основным понятием оказалось Число. Так же было и с физикой, опирающейся на представление о поле , задающемся Числом. Иное положение создалось в биологии. До сих пор она остается слабо теоретизированной. В ней нет достаточно разработанного представления о биологическом поле и, следовательно, нет должного обращения к Числу [145].