Иоганн Гёте - Учение о цвете. Теория познания

***

Да будет здесь позволено сказать, что как раз это важное, так ссрьезпо рекомендуемое, общеупотребительное, чрезвычайно содействующее прогрессу пауки, с поразительной точностью про- педеппое словесное описание растения во всех его частях, что как раз это столь обстоятельное, но в известпом смысле ограниченное занятие мешает иному ботанику добраться до пдеи.

Ибо он, чтобы описывать, должен взять орган так, как он дап в настоящую минуту, и, следовательно, принимать и запечатлевать каждое явление как существующее само по себе; поэтому пут, собствеппо, никогда не возпикает вопроса, откуда же произошло различие Форм: каждая из них должна ведь рассматриваться как что — то прочно установленное, совершепно отличное от всех остальных, также и от предшествующих и последующих. Благодаря этому, все изменчивое становится стационарным, текучее — косным; напротив, быстро бегущее в закономерном изменении рассматривается как ряд скачков, и сама собою изнутри оформленная жизнь — как что — то сложное.

Виктор Кузен, в третьей лекции текущего года по истории философии, превозносит восемнадцатый век особенно потому, что тот при обработке наук пользовался преимущественно- анализом, остерегался поспешпых синтезов, т. е. гипотез;. воздав хвалу почти исключительно этому методу, он замечает, однако, под конец, что и от синтеза не нужно безусловно уклоняться; время от времепи нужно вповь осторожно обращаться к нему.

При рассмотрении этого взгляда нам прежде всего пришло иа ум, что даже в этом отношении девятнадцатому веку еще выпала на долю значительная работа; ибо друзьям и адептам науки пужно обратить самое тщательное внимание на то, как часто упускают испытывать, развертывать, выводить на чистую поду ложные синтезы, т. е. доставшиеся нам по традиции гипотезы, и вновь вводить дух в его древние права — становиться в непосредственные отпошепия к природе…

Недостаточно применять при паблюдепии природы аналитический метод, т. е. выводить из какого — нибудь данного предмета иозможпо больше деталей и таким путем знакомиться с ними: Этот же анализ мы должпм применить к наличным синтезам, чтобы испытать, правпльпо ли, согласно истинному методу, были ош! получены…

* **

Обратимся к другому общему замечанию: столетие, исключительно отдающееся анализу и как — бы пугающееся синтеза, не стоит па правильном пути; ибо только оба вместе, как выдыхание и вдыхание, составляют жизнь науки.

Ложная гипотеза лучше, чем никакой гипотезы; что она ложна, в этом нет беды; по если она закрепляется, становится общепринятой, превращается в своего рода символ веры, в котором пикто пе смеет сомневаться, которого пикто не смеет исследовать — вот зло, от которого страдают века…

* * *

Главное, о чем при исключительном применении анализа, невидимому, пе думают, это то, что каждый анализ предполагает синтез. Кучу песку нельзя анализировать; но если бы куча состояла из различных частей, положим, из песку и золота, то нромывание есть анализ, в котором легкое отмывается, а тяжелое остается.

Так новейшая химия покоится, главным образом, на раз’едп- нении того, что природа соединила; мы упраздняем синтез природы, чтобы познакомиться с ней в раздельных элементах.

Есть ли более высокий синтез, чем живое существо? И сколько приходится нам биться с анатомией, Физиологией и психологией, чтобы составить себе хоть приблизительное понятие о том комплексе, который постоянно вновь восстановляется, на сколько бы частей мы его ни растерзали!

Великая опасность, которой подвергается аналитик, состоит поэтому в том, что он применяет свой метод там, где в основе пе лежит синтез. Тогда его труд является настоящей работой данаид; и мы видим самые печальные примеры этого. Ибо в сущности аналитик ведет свое дело собственно для того, чтобы, в копце концов, опять достигнуть синтеза. Но если у предмета, который он обрабатывает, пе лежит в основе никакого синтеза, то он тщетно пытаетсХ открыть его. Все наблюдения становятся для пего, по мере возрастания их числа, все неудобнее [41] Ср. «Поэзия и Правда», кн. 19: Кто достаточно отчетливо ощущает в себе синтез, тот собственно имеет право анализировать, потону что на внешних деталях он испытывает, оформляет и узаконяет свою внутреннюю цельность. ).

И так, апалитИку прежде всего надлежало бы исследовать или, вернее, обратить свое внимание на то, имеет ли он дело с таинственным синтезом, или же то, чем оп занимается, есть лишь аггрегат, рядоиоложность, совместность, или как там это ни видоизменяется. Злополучие такого рода обнаруживают те отделы знания, которые не двигаются вперед. В этом смысле можно было бы сделать плодотворные замечания относительно геологии и метеорологии.

О некоторых проблемах в естественных науках нельзя говорить надлежащим образом, пе призывая на помощь метафизику, — по не школьную и словесную мудрость, а то, что было, есть к будет до фпзикп, вместе с физикой и после физики.

* **

«Дай мне — где стать». Архимед.

«Найди — где стать». Нозе.

«Утверждайся — где стоишь». Гёте [43] Вопрос о точке опоры. Гёте говорит, конечно, не об Архимедовской точке опоры для рычага, чтобы повернуть землю, а о точке опоры для познания и действия. Она — в живом Факте, в данной действительности.(Прим. А. Б.). .

* *

Пребывай там, где стоишь, — максима, более необходимая теперь, чем когда бы то ни было, так как с одной стороны люди раскалываются на большие партии, а затем и каждый отдельный человек хочет проявить себя согласно индивидуальному усмотрению и способности.

Лучше всегда прямо высказать, как думаешь сам, не пытаясь много доказывать: все приводимые пами доказательства являются ведь только вариациями наших мнений, и люди противоположного образа мыслей не слушают ни того, ни другого…

* **

Всякое существо есть аналог всего существующего; поэтому бытие всегда представляется нам в одно время и раздельным, н связанным. Когда черезчур увлекаешься аналогией — все сливается в одно тожество; когда избегаешь ее, — все распыляется до бесконечности. В обоих случаях мысль парализуется: в первом случае — как чрезмерно живая, во втором — как умерщвленная. Каждый Феномен доступен, как planunt inclinatum (наклонная плоскость), па которую легко взойти, но которая заканчивается крутым и неприступным обрывом.