Александра Ведьмина - Возмездие

— Почему ты предупредила меня тогда? Ты проделала такой путь, искала, где я живу, даже сознание потеряла, пытаясь помочь. Я ведь совсем чужой человек. И там, куда мы направляемся, чужие тебе люди. Почему ты рискуешь всем ради тех, кого даже не знаешь? — он пытался заглянуть в ее глаза, но девушка старательно их отводила. Она молчала, словно обдумывая свой ответ, а потом заговорила.

— Я не знаю. Возможно и никогда не узнаю ответа. Сколько себя помню, я никогда не могла завести друзей. Это не значит, что все они были плохими. Нет заведомо нехороших людей. Мы все совершаем ошибки и раним кого-то в порыве душевной слабости. Кто-то переносит свою боль на других, кто-то просто боится. Мы все ошибаемся и порой ведем себя глупо. В детстве все кажется не таким важным. Дети ссорятся, ругаются, порой даже дерутся, но через пол часа вновь могут делить песочницу. Я помню все. Я не держу на них зла, но, глядя на лица я вижу, что они не меняются. И я не меняюсь. Меня не любили родители. Никогда. Однажды они совершили ошибку и я не смогла на них смотреть как раньше. Они ненавидят этот взгляд. Наверное каждый, с кем я когда-то вместе училась или ходила на тренировки, в какой-то степени чувствуют то же самое. Конечно, исключения всегда есть, но и здесь все непросто. Как бы человек ни пытался ото всех отгородиться, глубоко в душе он все-равно одинок. С одиночеством можно смириться, когда пройдет какое-то время. Но, стоит на секунду решить, словно все не так, что есть надежда и ты не должен быть больше один, когда кто-то заглядывает тебе в глаза, держит за руку, становится страшно, что тебя снова бросят, оттолкнут, предадут… Ты начинаешь делать все, чтобы его удержать. Методы могут быть разными, но, как правило, многих это пугает, раздражает и, в конечном итоге, отталкивает. Тогда человек проваливается во тьму. И нет практически ни одного способа его вернуть…

Я не умею общаться с людьми. Я либо слишком замкнута, либо слишком открыта. Такое нелегко вынести. Поэтому я понимаю их. Даже родителей. Как бы ужасно это ни звучало, я сама не могу себя вынести. Поэтому, хоть раз в своей жизни, я хочу сделать что-то действительно правильное. Что-то, о чем я не буду жалеть, когда придет время. Что-то, что поможет мне не ненавидеть себя. Может мои мотивы эгоистичны и неправильны, но это — мой последний шанс почувствовать себя живой, почувствовать себя полезной. Я ужасна?

— Нет, это не так. Думаю, ты не виновата. Тебе просто страшно и… был нужен человек, который это поймет, — на его плече опустилась капля, но Джек не пошевелился. Это была слеза девушки.

— Я не хочу. Не хочу, чтобы кто-то мучился со мной и терпел меня, потому, что слишком добр. Не хочу загубить чью-то жизнь…

— Что ты несешь? Как ты можешь кому-то портить жизнь, как? — Вена не ответила. Вместо этого, утерев слезы, она встала на ноги.

— Самое время вернуться туда, если не хотим снова дождаться ночи… — парень нахмурился, но перечить не стал. Они направились обратно к озеру. Солнце уже поднялось и небо не играло пестрыми тонами. Оно было просто небом.

— Прости меня… За тот разговор. Я не должна была все взваливать на тебя…

— Не извиняйся. Здесь нет ничего дурного. Ты в порядке? Уверена, что справишься со всем этим? Можно ведь и перенести все это на следующее утро…

— Нет, я в порядке. Сделаем это.

Они приблизились к озеру на триста метров, как Джек ее остановил, поймав за руку. Девушка одарила его недоуменным взглядом. Глаза покраснели от слез, сделав радужку невероятно чистой и яркой. И без того зеленые глаза сейчас вызывали в нем необъяснимые чувства, но сейчас не время и не место, а потому, оторвавшись от чарующего зрелища, он указал на берег — тот самый, неподалеку от которого вчера ночью обнаружилась дверь. Там, держа удочку и глядя куда-то вдаль, сидел старик.

— Не стоит туда приближаться… Он будет лишним свидетелем.

— Но, мы же должны предупредить его! Если он не знает… Этот старик в огромной опасности! — шепотом возразила Вена.

— А если нет? Что если он за одно с теми громилами?

— Да он и мухи не обидит! Он слабый пожилой мужчина, который просто выбрал неудачное место для рыбалки!

— Откуда тебе знать? К тому же, сейчас утро, вряд ли он останется здесь на ночь. С ним все будет хорошо. А нам стоит уйти. Сейчас мы ничего не можем сделать. Подростки, шарящие на берегу, да еще и в будний день, вместо занятий — это не может не привлечь к себе внимания, — девушка закусила губу и кивнула.

— Я провожу тебя до твоей остановки… — парень собирался зайти в автобус, но девушка осталась стоять, — Что не так? — она опустила глаза, — Если не хочешь домой — так и скажи, можно посидеть у меня… — дверь во стуком захлопнулась и автобус поехал дальше.

— Я боюсь возвращаться домой. Я знаю, это странно звучит, но, я чувствую, у меня нет дома. Дом — не дом, если тебя в нем не ждут, а семья без любви — всего-лишь родственники. Я прихожу и… меня словно нет. На самом деле я не чувствую, что я есть где-то… Глупость, правда? Не отвечай. Я знаю, что глупость…

— Я понимаю, что ты чувствуешь.

— Не нужно… Не жалей меня. У тебя замечательная семья…

— Ты понравилась моей маме, — Вена рассмеялась, — Поехали ко мне? Поедим, посмотрим что-нибудь или покатаемся на качели — все, что захочешь. Ну, в пределах разумного, конечно. Ведь это, может быть, наш последний день. Как ты хочешь его провести?

— У меня есть идея по-лучше…

Раз в год в центральном парке устраивались огненные шоу мастерами со всего света. Укротители огня, профессиональные хореографы, женщины и мужчины, юноши и девушки. Захватывающие трюки исполняемые под ритмичную музыку. Именно там они и оказались.

— Почему именно это? — спросил Джек, ожидая представления. Спиннеры пока только готовились к нему.

— Я много читала, но все никак не удавалось сходить. Честно говоря, мне было просто страшно идти одной. Теряюсь в толпе, не знаю, что делать…

— Читала? Наверное много о них знаешь?

— Не совсем. Многие считают, что огненное шоу зародилось на побережье, в Новой Зеландии, в племени Маори. Для них вращение камешка, обернутого в ткань и привязанного на недлинную веревку служило культово-развлекательным целям. Иногда вместо камешка могли использовать что-нибудь другое, например, шерсть или корни. Мужчины крутили пои для развития силы и ловкости, женщины — для развлечения. В двадцатом веке их переняли артисты бродячих австралийских цирках, а позже появилось огненное шоу — танцы под бой барабанов и бубнов. Через какое-то время их философию единения со стихией приняли хиппи. Теперь они встречаются практически во всех городах. Такое стоит увидеть хотя-бы раз в жизни, — парень скептически улыбнулся, но как она была права! Артисты выделывали такое, что, казалось бы, не под силу обычному человеку. Огонь и пои были продолжением их конечностей. Они не укрощали огонь, они тонули в нем, словно были его частью, сливаясь в страстном, безудержном, страшном и будоражащем танце. И мужчина с тонкими косами запел. Песня была ему знакома. Колыбельная группы Hozier. И вот, когда пришло время очередного припева, у Джека перехватило дыхание. Казалось, вечность останавливается рядом с истинным искусством.