Жиль Делез - Капитализм и шизофрения. Книга 2. Тысяча плато

Ср.: Bernstein I.S. La dominance sociale chez les primates// La Recherche № 91, Juiliet 1978.

Clastres. La société contre l'Etat, p. 170: «Появление Государства породило крупное типологическое разделение между Первобытными и Цивилизованными народами, оно вписало нестираемую купюру, по ту сторону которой все изменилось, ибо время стало Историей». Чтобы объяснить такое появление, Кластр сначала обращается к демографическому фактору (но вовсе «не собираясь заменять экономический детерминизм демографическим…»); а также к возможной горячности воинственной машины(?); и еще более неожиданным образом — к косвенной роли определенного профетизма, который (вначале направленный против «вождей») создаст иную, более грозную власть. Но довольно трудно предложить более разработанные решения, чем те, что дал для этой проблемы Кластр. Относительно возможной роли профетизма сошлемся на книгу: Clastres, Hélène. La terre sans mal, le prophétisme tupi-guarani, Ed. du Seuil.

Первоначальное, первичное, изначальное государство (нем.). — Прим. пер.

Serres, Michel. La naissance de la physique dans le texte de Lucruce. Fleuves et turbulences, Ed. de Minuit. Серр — первый, кто выявляет три пункта, приведенные далее в нашем тексте; четвертый, как кажется, следует из них.

Таким образом, именно Пьер Булез различает два пространства-времени музыки: в рифленом пространстве мера может быть как нерегулярной, так и регулярной, но она всегда определена, тогда как для гладкого пространства купюра, или отклонение, «будет свободно осуществляться там, где мы захотим». См.: Penser la musique aujourd'hui, Gonthier, pp. 95-107.

Греческая геометрия отмечена противостоянием этих двух полюсов — теорематического и проблематического, а также относительным триумфом первого над вторым: Прокл в «Комментариях к первой книге Начал Евклида» (rééd. Desclée Brouwer) анализирует разницу между этими полюсами, иллюстрируя ее оппозицией Спевсипп — Менехм. Математика также всегда была помечена таким напряжением; например, аксиоматический элемент сталкивается с «интуиционистским», или «конструктивистским», проблематичным течением, подчеркивающим исчисление проблем, крайне отличное от аксиоматики и от любого теорематического подхода — см.: Bouligand. Le déclin des absolus mathématico-loglques, Éd. d'Enseignement supérieur.

Virilio. L'insécurité du territoire, p. 120: «Мы знаем, что с Архимедом закончилась эра молодой геометрии как свободного созидательного исследования. <���…> Меч римского солдата обрезал нить, как говорит традиция. Убивая геометрическое творчество, римское Государство заложило основание для геометрического империализма Запада».

Благодаря Монжу и, главным образом, Понселе границы чувственного или даже пространственного представления действительно превосходятся (рифленое пространство), но не столько в направлении символической мощи абстракции, сколько в сторону транспространственного или трансинтуитивного воображения (непрерывность). Мы ссылаемся на комментарий Брюнсвика относительно Понселе: Les étapes de la philosophie mathématique, P.U.F.

Именно с этой точки зрения Мишель Серр (pp. 105 sq.) анализирует противостояние Д'Аламбер — Бернулли. Более обобщенно речь идет о различии между двумя моделями пространства: «Средиземноморский бассейн испытывает нехватку в воде, и удерживает власть тот, кто дренирует воды. Отсюда тот физический мир, где дренаж является существенным и где клинамен кажется подобным свободе, ибо именно турбулентность отклоняет форсированный поток. Невоспринимаемое в научной теории, невоспринимаемое в хозяине вод. <���…> Отсюда великая фигура Архимеда — хозяина плавающих тел и военных машин».

См. Бенвенист. Общая лингвистика, «Понятие „ритм“ в его языковом выражении» (М.: Прогресс, 1974, с. 377–384). Этот текст, часто рассматриваемый как главный, нам кажется весьма двусмысленным, ибо он обращается к Демокриту и атомизму, не принимая в расчет гидравлическую проблему, а также потому, что он превращает ритм во «вторичную специализацию» телесной формы.

Великая вещь (лат.). — Прим. пер.

Querrien Anne. Devenir fonctionnaire ou le travail de l'Etat, Cerfi. Мы пользуемся этой книгой так же, как и неизданными исследованиями Анн Керьен.

Ср.: Vergez, Raoul. Les illuminés de l'art royal, Julliard.

Desargues. Œuvres, Ed. Leiber (с текстом Мишеля Шаля, где устанавливается непрерывность между Дезаргом, Монжем и Понселе «как основателями современной геометрии»).

Querrien Anne, pp. 26–27: «Конструируется ли Государство на неудаче в исследованиях? <���…> Государство не строится, его строительства должны быть краткими. Оборудование создано для того, чтобы функционировать, а не для того, чтобы быть социально конструируемым — с этой точки зрения Государство вовлекает в строительство лишь тех, кому платят, чтобы выполнять приказы или приказывать, и тех, кто обязан следовать за моделью заранее установленного исследования».

О проблеме «лобби Кольбера» см.: Dessert et Journet. Annales, nov. 1975.

Система односторонней родословной, прослеживающей происхождение по мужской линии — Прим. пер.

См. Ibn Khaldoun. Muqaddima, Hachette. Одна из главных тем данного шедевра — это социологическая проблема «телесного духа» и его двусмысленности. Ибн Хальдун противопоставляет бедуинство (как образ жизни, а не как этнос) и оседлость, или городскую жизнь. Первый аспект такого противопоставления состоит в обратном отношении между публикой и тайной: существует не только тайна бедуинской машины войны — в противоположность публичности государственного горожанина; но в первом случае «прославление» проистекает из тайной солидарности, тогда как во втором — тайна подчиняется требованиям социального прославления. Во-вторых, бедуинство одновременно вводит в игру великую чистоту и великую подвижность родословных и их генеалогии, тогда как городская жизнь создает крайне нечистое и, одновременно, жесткое и фиксированное родство: солидарность меняет смысл — с одного полюса на другой. В-третьих, — и это главное — бедуинское родство мобилизует «телесный дух» и интегрируется в него как новое измерение: это — asabiyah [ асабийя — групповая солидарность, племенная лояльность (араб.). — Прим. пер. ], или ikhtilat [ ихтилат — совместное проживание мужчин и женщин (араб.). — Прим. пер. ], откуда арабы извлекают имя для социализма (Ибн Хальдун подчеркивает отсутствие какой-либо «власти» вождя племени, не имеющего в своем распоряжении государственного принуждения). В то время как городская жизнь делает из телесного духа измерение власти и собирается приспособить его к «самодержавию».