Карл Маркс - О проблемах языка и мышления

Трудно придумать более яркую иллюстрацию к тому положению, что не бытие определяется мышлением, а мышление – бытием!

►(Там же, XVIII, 214 – 215 // III, 163 – 164.)

Но мы можем только догадываться о том, каков был «первобытный человек». Люди, населяющие землю в настоящее время, равно как и те, которые прежде были наблюдаемы заслуживающими доверия исследователями, оказываются уже довольно далекими от того момента, когда прекратилась для человечества животная жизнь в собственном смысле этого слова. Так например ирокезы со своей – изученной и описанной Морганом – genis materna уже сравнительно очень далеко ушли по пути общественного развития. Даже современные нам австралийцы не только имеют язык, – который можно назвать условием и орудием, причиной и следствием общественности – и не только знакомы с употреблением огня, но живут обществами, имеющими определенный строй, с определенными обычаями и учреждениями.

►( Г . В . Плеханов . О материалистическом понимании истории. – Собр. соч., VIII, 248 – 249 // II, 245.)

…Одним из самых замечательных произведений эскимосской поэзии является сказка, герой которой – сын бедной вдовы – мстит своим богатым сородичам за испытанные от них унижения. А между тем у эскимосов до сих пор еще чрезвычайно сильно чувство солидарности, воспитанное первобытным коммунизмом.

Кроме того, нужно помнить, что в первобытном обществе очень рано возникает разделение труда между мужчинами и женщинами, чем порождается антагонизм полов, сказывающийся и в пище, и в нравах, и в развлечениях, и в искусстве, и даже в языке.

►( Г . В . Плеханов . Первые фазы учения о классовой борьбе (Предисловие ко второму русскому изданию «Манифеста Коммунистической партии»). – Собр. соч., XI, 306 // II, 480.)

Уже на низших ступенях культуры действие психологического начала противоречия вызывается разделением труда между мужчиной и женщиной. По словам В.И. Иохельсона, «типичным для первобытного строя юкагиров является противоположение между собой мужчин и женщин, как двух отдельных групп. Это проглядывает и в играх, в которых мужчины и женщины составляют две враждебных партии, в языке, некоторые звуки которого произносятся женщинами отлично от мужчин, в том, что для женщин родство по матери важнее, а для мужчин родство по отцу, и в той специализации занятий между полами, которая создала для каждого из них особую, самостоятельную среду деятельности» (По рекам Ясачной и Киркидону, древний юкагирский быт и письменность. Спб. 1898, стр. 5).

►( Г . В . Плеханов . Письма без адреса. Письмо первое. – Собр. соч., XIV, 20 – 21, прим. // V, 303, прим.)

Первоначальная религия персов, – т.е. их религия в эпоху, предшествовавшую Зороастру, – была религией пастушеского народа. Корова и собака считались священными и даже божественными. Они играли большую роль в древне-персидской мифологии и космогонии и оставили свой след даже на языке. Выражение: «я дал в изобилии корму коровам» значило вообще: «я вполне исполнил свои обязанности». Выражение: «я приобрел корову» значило: «я своим хорошим поведением заслужил блаженство на небе по смерти», и т.п. Вряд ли можно найти более яркий пример того, как сознание человека определяется его бытием (ср. Шантэпи де ля Соссэй, цит. соч., стр. 445).

►( Г . В . Плеханов . О так называемых религиозных исканиях в России. Статья первая. О религии. – Собр. соч., XVII, 222, прим. // III, 354, прим.)

…В своем ответе известному Шарлю Боннэ, сделавшему несколько критических замечаний по поводу «Рассуждения о происхождении неравенства» и, между прочим, сказавшему, что общественная жизнь есть необходимый результат человеческой природы, Руссо говорит: «Я прошу Вас не забывать, что, по-моему, жизнь в обществе так же естественна для человеческого рода, как старческое одряхление для индивидуума… вся разница в том, что старость вытекает единственно из природы человека, между тем как общественный быт вытекает из природы человечества не непосредственно, как утверждаете вы, но, как это доказано мною, лишь благодаря некоторым внешним обстоятельствам, которые могли бы быть и могли не быть». Нельзя ярче выразить то убеждение, что человек вовсе не предназначен природой исключительно для общественной жизни: общество возникает лишь в период старости человеческого рода. Но именно это-то убеждение ставило Руссо перед непреодолимыми теоретическими трудностями. Вот одно из них.

Язык есть необходимое, хотя и недостаточное условие успехов человеческого разума. Но «естественный человек» живет, как мы слышим от Руссо, один, не имея никаких сношений с себе подобными. Поэтому у него нет ни нужды в языке, ни возможности когда-нибудь возвыситься до членораздельной речи. Откуда же взялась у него такая речь? Чем вызвано было возникновение языка?

Руссо долго и напрасно бьется над этим вопросом. В конце концов он почти готов признать свое неумение справиться с ним и объявить, что «языки не могли родиться и утвердиться чисто человеческими средствами» (naître et s’établir par des moyens purement humains). Это напоминает де-Бональда, впоследствии (в эпоху реставрации) учившего, что язык дан людям богом. Если, намекая на какие-то не «чисто» человеческие причины возникновения языка, наш автор имел в виду нечто подобное тому объяснению, которое дал впоследствии де-Бональд, то, при своем проницательном уме, он не мог не сознавать, что в сущности оно ничего не объясняет. Вероятно, это сознание и принудило его предоставить другим исследователям решать, что для него нужнее: существование общества для «установления языков» (l’institution des langues) или же существование языков для возникновения общества.

►( Г . В . Плеханов . Жан-Жак Руссо и его учение о происхождении неравенства между людьми. – Собр. соч., XVIII, 14 – 15.)

Уже в половине XII в. довольно сильно сказывается антагонизм между юго-западной Русью и Русью северо-восточной. Первое и, по-видимому, самое естественное объяснение этого антагонизма заключается в том, что юго-западная Русь была населена малороссами, а северо-восточная – великороссами. Но северо-восточная Русь населилась выходцами из юго-западной [89] «Надобно вслушаться в названия новых суздальских городов: Переяславль, Звенигород, Стародуб, Вышгород, Галич, – все это южно-русские названия, которые мелькают чуть не на каждой странице старой киевской летописи в рассказе о событиях в южной Руси; одних Звенигородов было несколько в земле Киевской и Галицкой. Имена киевских речек Лыбеди и Почайны встречаются в Рязани, во Владимире-на-Клязьме. в Нижнем Новгороде. Известна речка Ирпень в Киевской земле, приток Днепра… Ирпенью называется и приток Клязьмы во Владимирском уезде. Имя самого Киева не было забыто в Суздальской земле: село Киево на Киевском овраге знают старинные акты XVI столетия в Московском уезде; Киевка – приток Оки в Калужском уезде, село Киевцы – близ Алексина в Тульской губ.» ( В . Ключевский . Курс русской истории, ч. I, стр. 357 – 358). По совершенно справедливому замечанию Ключевского, это перенесение южно-русской географической номенклатуры на отдаленный суздальский север было делом переселенцев, приходившим сюда с киевского юга. Тот же ученый с не меньшим основанием говорит, что по городам Соединенных Штатов Сев. Америки можно репетировать географию доброй доли Старого Света. К этому надо прибавить, что в Соед. Штатах чаще всего встречаются названия английских городов, так как в течение долгого времени туда переселялись, главным образом, англичане; процесс возникновения народу, называемого иногда «янки», был лишь процессом возникновения некоторых особенностей той части английского племени, которая переселилась в Сев. Америку. .