Петер Сьёстедт - Как психоделики повлияли на философию

Высказываясь против теории Ницше, Бертран Рассел однажды написал: «Я считаю, что главнейший аргумент против его философии, как и против любого неприятного, но внутренне цельного учения, не относится к фактам, но касается эмоций» 20

Нравственность Ницше (или отсутствие таковой) воплощена в названии его позднего труда «По ту сторону добра и зла. Прелюдия к философии будущего». На место христианского Бога и его морали Ницше ставит свой идеал будущей дионисийской эпохи и Сверхчеловека , Супермена. Что из себя представляет Сверхчеловек — вопрос, безусловно, требующий обсуждения. А. Р. Ораж, автор первого подробного предисловия к переводу Ницше на английский, пишет о том, что

понадобятся новые формы сознания, о чем всегда заявляли мистики […] разница между человеком и Сверхчеловеком будет состоять в обладании ими» 21

А Ницше был определенно знаком с новыми формами сознания. В августе 1884 года, когда философ сочетал хлорал-гидрат с бромидом калия, его подруга Реза фон Ширнхофер планировала навестить его в местечке Зильс-Мария в Швейцарии. После отсутствия в течении полутора дней, она рискнула зайти в его дом, и была отведена в гостиную. Далее с ее слов:

«Пока я в ожидании стояла у стола, справа открылась дверь в смежную комнату, и появился Ницше. На его бледном лице застыло рассеянное выражение, он устало прислонился к косяку полуоткрытой двери и сразу же начал рассказывать о тягостях своего нестерпимого недуга. Он описывал мне, как стоило лишь ему закрыть глаза, он видел множество фантастических цветов, завивающихся и сплетающихся между собой, непрерывно растущих, меняющих в экзотическом изобилии форм и цветов, вырастающих один из другого. „Нет мне покоя“, — жаловался он» 22

Это — самое точное описание обычного для Ницше «прихода». Фон Ширнхофер также пишет о том, что как доктор, Ницше мог доставать в аптеке любой наркотик, который мог ему понадобиться. Он всегда удивлялся, что никто не спрашивал его, был ли он доктором медицины. У доктора философии не было бы доступа к тому рогу изобилия, в который он погрузился с головой. Его сестра и мать были уверены в том, что именно чрезмерное употребление наркотиков, в число которых затем вошел и «яванский наркотик», стало причиной безумия Ницше и его случайной смерти 10 лет спустя.

В моей книге Noumenautics я доказываю, что ту редкую форму «вдохновения», о которой пишет Ницше в своей автобиографии, лучше всего воспринимать как слуховые галлюцинации, причиной которых в данном случае были наркотические вещества. Он дошел до того, что слышал Диониса, как Сократ, слышавший своего демона-искусителя, и в конечном счете он сам превратился в Диониса, закончив посланиями от имени бога.

Ницше нечасто был открыт в своих рассказах о приеме наркотических веществ, чего не скажешь о его современнике, философе Уильяме Джеймсе — глубокий и обстоятельный мыслитель ясно высказывался о потенциале психоделичского сознания для философии о психике и метафизике. В своей книге «Многообразие религиозного опыта» он писал:

Закись азота и эфир, в особенности закись азота […] стимулируют мистическое мышление под очень экстраординарным углом […] В вызванном закисью азота трансе мы получаем истинное метафизическое откровение. [Наше] нормально функционирующее сознание, если можно так выразиться, рациональное сознание, ничто иное как один из типов сознания, отделенный от всего остального лишь тончайшей пленкой, и за ней скрываются совершенно иные формы 23

Похоже, что такие химически вызванные инсайты, вдохновленные работами не слишком известного философа Бенджамина Пола Блада (1832–1919) 24, могли направить его к принятию иных форм сознания, связанных с панпсихизмом и пантеизмом Густава Фехнера (1801–1887). Это метафизическая позиция, которую продвигал Джеймс с помощью Гегеля и Бергсона, в своей поздней работе, «Плюралистическая вселенная» (1909). Например, Джеймс пишет:

Давление всех доказательств, которые мы имеем, на мой взгляд, сильно подталкивает нас к вере в нечто вроде сверхчеловеческой жизни, в которой мы можем, сами того не осознавая, являться со-сознательными […] Аналогии с психологией и фактами из патологии, с исследованиями психики и с религиозным опытом, утверждают, если рассматривать их раздельно, большую вероятность взгляда на мир, почти полностью идентичного взгляду Фехнера 25

Психоделики не только помогли вдохновить метафизическую космологию Джеймса, но и позволили ему заявить об осмыслении космологии немецкого диалектика-идеалиста, Гегеля (1770–1831):

Интоксикация закисью азота […] позволила мне понять сильные и слабые стороны философии Гегеля лучше, чем когда-либо. Я настойчиво призываю других повторить мой эксперимент […] первым его результатом был прошедший через меня невероятной силы раскат уверенности в истинности гегельянства 26

31 марта 1910 года Анри Бергсон написал Уильяму Джеймсу следующее:

Я представлял себя находящимся среди первоклассного спектакля — вид ландшафта ярких цветов, через который я путешествовал на высокой скорости и который давал мне такое глубокое ощущение реальности происходящего, что я не мог поверить, в течение первых моментов пробуждения, что это был просто сон […] Как бы я хотел продолжить это исследование о «духовной ценности аномальных состояний психики»! Ваша статья [Предложение насчет мистицизма] обобщила то, что вы говорили в работе «Многообразие религиозного опыта», и открывает замечательные перспективы для нас в этом направлении. 27

Хотя сам Бергсон и не следовал тому пути, который считал наиболее ценным для философии, Бергсон был вплетен в ткань психоделической философии, исходя из того факта, что его метафизика была недвусмысленно перенята Олдосом Хаксли (1894–1963), через работы британского философа Чарли Данбара Борда (1887–1971), о чем сказано в одной из самых известных книг о психоделическом опыте, «Двери Восприятия»:

Исходя из своего опыта, я соглашаюсь с видным кембриджским философом, доктором Чарли Данбаром Бордом, «что мы должны серьезно рассмотреть […] тип теории, которую выдвинул Бергсон […] Предположение о том, что функция мозга, нервной системы и органов чувств в большей степени исключающая, чем производящая». 28

Эта теория Бергсона, называемая «сокращающей заслонкой» значительно повлияла на любителей психоделики как психофизическая оценка психоделического состояния. Это такой взгляд, который утверждает, вопреки общепринятой точке зрения, что мозг не продуцирует сознание, а фильтрует его исходя из практических предпосылок. У меня (автора текста — прим. Newочем) есть детальное объяснение того, как теория Бергсона может быть использована для объяснения разновидностей психоделического опыта. 29