Георг Гегель - НАУКА ЛОГИКИ том II

Это — гегелевская «третья фигура» силлогизма (Е— В— О ), причем в роли единичности (отдельности) выступают вторичные или относительные центры, в роли всеобщности — первичный или абсолютный центр тяжести, а в роли особенности (частности) — несамостоятельные объекты. В «Философии природы» Гегель применяет эту логическую схему к взаимоотношению между членами солнечной системы. Солнце выступает в роли всеобщности, земля (а также и другие планеты) — в роли единичности, а «несамостоятельные тела» (луна и кометы) — в роли особенности. См. Гегель, Соч., т. II, стр. 136.

Это — гегелевская «вторая фигура» силлогизма (О— Е— В). В немецком тексте всех изданий конец этой фразы грамматически искажен. Напечатано: «deren… Vereinzelung von ihr getragen werden ». Здесь надо либо вместо «werden» поставить «wird» (как это и сделано в нашем переводе), либо после слова «Vereinzelung» прибавить слова вроде «und Unselbständigkeit» (или: «und Aeusserlichkeit»).

Это — гегелевская «первая фигура» силлогизма, (Е— О— В), которую Гегель называет также «формальным силлогизмом».

Здесь опять речь идет о «третьей фигуре» силлогизма, о которой упоминалось выше (см. примечание 74).

Умозаключение «третьей фигуры» (Е— В— О).

Умозаключение «второй фигуры» (В— Е— О )

Умозаключение «первой фигуры» (Е— О— В).

Имеется в виду так называемое «сродство душ». Ср. роман Гете «Die Wahl Verwandschaften» («Сродство душ»), написанный великим поэтом в 1809 г.

Слово «основание» (Basis) берется здесь в смысле химического основания, причем, однако, этот смысл метафорически переносится также и на другие, не химические предметы и даже на личности. В химии основаниями называются такие вещества, которые при соединении с кислотами дают соли. Типическими представителями оснований в химии начала XIX в. считались щелочи (например, едкое кали, едкий натр), являющиеся соединениями кислорода с металлами.

Эту фразу (начиная со слов: «Механизм показывает себя…») цитирует в «Диалектике природы» Энгельс, снабжая ее следующим замечанием: «Беда однако в том, что механизм (также материализм 18-го века) не может выбраться из абстрактной необходимости, а потому также и из случайности. Для него тот факт, что материя развивает из себя мыслящий мозг человека, есть чистая случайность, хотя и необходимо обусловленная шаг за шагом там, где это происходит. В действительности же материя приходит к развитию мыслящих существ в силу самой своей природы, а потому это с необходимостью и происходит во всех тех случаях, когда имеются налицо соответствующие условия (не обязательно везде и всегда одни и те же)» (Engels, Dialektik der Natur, M. — L. 1935, S. 654). Этим замечанием Энгельс показывает: 1) что под гегелевской категорией «механизма» скрывается главным образом антителеологический детерминизм французских материалистов XVIII в. и 2) что этот детерминизм имел абстрактный, метафизический характер, в чем и состояла его историческая ограниченность и недостаточность. Любопытно, что идеалист Гегель, провозглашая телеологию более высокой точкой зрения, чем механизм, все же вынужден признать известные «формальные» (как он выражается) преимущества за механизмом.

Эту фразу (начиная со слов: «Этот принцип…») цитирует в «Диалектике природы» Энгельс, сопровождая ее следующим замечанием: «При этом опять-таки колоссальная расточительность природы с веществом и движением. В солнечной системе имеются может быть самое большее только три планеты, на которых, при теперешних условиях, возможно существование жизни и мыслящих существ. И ради них весь этот громадный аппарат!» ( Engels, Dialektik der Natur, M. — L. 1935, S. 655). Этим замечанием Энгельс вскрывает несостоятельность того телеологического воззрения на природу, согласно которому целью природы является существование органической жизни и мыслящих существ. Ср. примечание 83. С точки зрения диалектического материализма категория цели имеет место только в области сознательной деятельности людей.

См. Кант , Критика способности суждения, пер. Соколова, Спб. 1898, стр. 274.

Гегель определяет «идею» как адекватное понятие, как субъект-объект, как единство понятия и действительности (или единство понятия и объективности). О том, что́ Гегель разумеет под «понятием», см. примечание 1. Для правильного понимания того содержания, которое скрывается в гегелевской категории «идеи», огромное значение имеют указания Ленина, который дает двоякую расшифровку этой категории: 1) идея=познание человека (Ленин, Философские тетради, М. 1936, стр. 187) и 2) идея= сама природа (там же, стр. 198) или идея = объективная действительность (стр. 192). Этот двуединый характер гегелевской идеи, с одной стороны, таит в себе глубочайшую фальшь гегелевского идеализма — учение о тождестве мышления и бытия, сводящее бытие к мышлению, а с другой стороны, здесь же скрывается гениальная догадка Гегеля относительно «общих законов движения мира к мышления» (Ленин, Философские тетради, стр. 170). Эту вторую сторону гегелевской «идеи» имеет в виду Ленин, когда он по поводу гегелевского Введения к отделу «Идея» замечает, что «Гегель гениально угадал диалектику вещей (явлений, мира, природы) в диалектике понятий» (там же, стр. 189). Этой же стороны дела касается и Энгельс в своих «Примечаниях» к «Анти-Дюрингу». Говоря о заслугах новейшей «идеалистической, но вместе с тем и диалектической философии, в особенности Гегеля», Энгельс замечает: «Несмотря на бесчисленные произвольные и фантастические построения этой философии, несмотря на идеалистическую, на голову поставленную форму ее конечного результата — единства мышления и бытия, — нельзя отрицать того, что она доказала на множестве примеров, взятых из самых разнообразных отраслей знания, аналогию между процессами мышления и процессами в области природы и истории — и обратно, и господство одинаковых законов для всех этих процессов» (Энгельс, Анти-Дюринг, Партиздат, 1936, стр. 244). Вот почему Ленин указывает, что именно во Введении к отделу «Идея» — этому завершающему отделу всей гегелевской Логики — у Гегеля «…замечательно гениально показано совпадение, так сказать, логики и гносеологии» (Ленин, Философские тетради, стр. 185), т. е. логики, как науки о законах развития всех материальных, природных и духовных вещей, и гносеологии, как науки о законах развития человеческого познания.