Вадим Руднев - Новая модель реальности

«Так вот что значил мой сон. Пашенька именно то, что я должен был быть и чем я не был. Я жил для людей под предлогом Бога, она живет для Бога, воображая, что она живет для людей. Да, одно доброе дело, чашка воды, поданная без мысли о награде, дороже облагодетельствованных мною людей. Но ведь была доля искреннего желания служить Богу?» – спрашивал он себя, и ответ был: «Да, но все это было загажено, заросло славой людской. Да, нет Бога для того, кто жил, как я, для славы людской. Буду искать его».

Но это особый случай. Давайте возьмем простого обывателя дядю Васю, который утром идет на работу, а придя домой, смотрит телевизор, пьет пиво, механически трахает свою жену и тут же засыпает. В связи с этим я вспомнил одно стихотворение Галича:

Проблема «простого человека» сложна и парадоксальна. О ней думал М. Ю. Лермонтов, когда изображал рассказчика стихотворения «Бородино» и Максима Максимыча. Подумаем в связи с этим, сколько тысяч лучших умов человечества создало навороченные компьютерные программы, айфоны, айпады и т. д. и т. п. – и все это для того, чтобы простому человеку, как сказал Лев Толстой по другому поводу, было «слаще есть и мягче спать»! Конечно, люди сами не знают, для чего живут. Но мы, интеллектуалы, разве знаем, для чего живем? Для чего я пишу эту книгу? Не надо думать, что встреча человека со смыслом – это праздник, хотя, так или иначе, смысл всегда рядом. А праздник всегда с тобой.

Человек может думать одно, чувствовать другое, а желать третьего. С этой точки зрения задачей человека является наведение порядка в собственной душе, которая пребывает в состоянии хаоса [Николл, 2009, с. 10].

Так как нет поверхности, то у внутреннего и внешнего, содержащего и содержимого больше нет четких границ; они погружаются в универсальную глубину или вращаются в круге настоящего, который сжимается все больше и больше по мере наполнения [Делёз, 2011, с. 118].

Я хочу вспомнить постмодернистское понятие хаосмос, которое, как мне кажется, очень подходит к новой модели реальности.

ХАОСМОС – понятие постмодернистской философии, фиксирующее особое состояние среды, не идентифицируемое однозначно ни в системе отсчета оппозиции хаос – космос (см. Космос, Хаос), ни в системе отсчета оппозиции смысл – нонсенс (см. Нонсенс), но характеризующееся имманентным и бесконечным потенциалом упорядочивания (смыслопорождения) – при отсутствии наличного порядка (семантики). Термин «X.» был введен Д. Джойсом («Поминки по Финнегану») как продукт контаминации понятий хаоса, космоса и осмоса. В классическом постмодернизме понятие «X.» тесно связано с концептами «нонсенса» и «нестабильности». Согласно рефлексивной оценке классиков постмодернизма, сам феномен постмодерна «порожден атмосферой нестабильности»: культура эпохи постмодерна ориентирована на осмысление именно нестабильности как таковой, – или, по Ж. Лиотару, «поиск нестабильностей» [Постмодернизм, 2001].

Понятие хаосмос обессмысливает противопоставление движения в сторону энтропии и в сторону информации, то есть, в сущности, обессмысливает противопоставление понятий текст и реальность. Это очень в духе новой модели реальности. Чем отличается слово «стол» от самого стола? И что обладает смыслом – слово «стол» или сам стол? Если бы из нашей жизни исчезли все столы, и мы забыли о них напрочь, слово «стол» обессмыслилось бы. Слово и вещь нужны друг другу, они друг без друга не могут. Можно ли тогда сказать, что вещи и факты движутся в одну сторону, а слова и предложения – в противоположную? Когда они на миг встречают друг друга, происходит вспышка смысла. Но понятие хаосмос усложняет нашу модель. И с этой точки зрения придется признать, что наша лента Мёбиуса, как лебедь, рак да щука, пытаясь двигаться в противоположные стороны, в результате стоит на месте. Такое положение вещей как будто обессмысливает новую модель реальности и нас самих ставит в тупик. Как выйти из тупика? Если я одновременно иду из дома на работу и с работы домой, то в результате получается, что я стою на месте. Можно сказать, что так не бывает, чтобы человек одновременно шел с работы и на работу. Но если человек «может думать одно, чувствовать другое, а желать третьего», то почему он не может одновременно двигаться и не двигаться. Можно было бы ответить на это так: потому что во внутреннем мире человека может происходить все, что угодно, а внешний мир подчиняется законам физики. Но мы в самом начале нашей книги доказали, что естественные науки в той же мере являются наррацией, что и гуманитарные. Возьмем первый закон Ньютона.

Всякое тело продолжает удерживаться в состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения, пока и поскольку оно не понуждается приложенными силами изменить это состояние.

Как же так может быть, что тело одновременно движется и находится в состоянии покоя? Почему Ньютону можно, а нам нельзя? Почему человек не может в таком случае одновременно идти на работу и с работы? Но как мы себе это представляем? На выпуклой («внешней») стороне движущейся ленты Мёбиуса он идет на работу, а на вогнутой («внутренней») он идет с работы. Смыслы, как мы неоднократно подчеркивали, запаздывают по отношению друг к другу. Ну, хорошо. А может человек одновременно идти на работу, плавать в бассейне, играть в карты и пилить дрова, и в то же время ничего этого не делать? Если внутреннее все время переходит во внешнее, то может. А в жизни «простого обывателя», там, где телевизор, пиво и жена, – тоже может? Но наша обыденная жизнь, как это давно известно, есть лишь набор симулякров, кажущаяся реальность, или гиперреальность Бодрийяра. А что тогда подлинно? Подлинны только мгновения, когда пересекаются объекты, движущиеся в противоположные стороны по ленте Мёбиуса. Это то же самое тело «в состоянии покоя или равномерного и прямолинейного движения». Или в авангардистской версии этого закона –