Неля Мотрошилова - Путь Гегеля к «Науке логики» (Формирование принципов системности и историзма)

Сложное, абстрактное рассуждение имеет вполне реальный аналог: до сих пор осмысливаемое в логике системное движение научного познания. И в самом деле, произошло отталкивание анализа от чистого бытия как клеточки системного развития науки логики и одновременно системно-теоретической логики науки; бытие развернулось в целую цепь категориальных определений и различений, получаемых из осмысления каждого шага движения научного познания бытийственных отношений и развертывания моментов, потенциально заключенных в каждом таком узле мыслительных определений. Так, наличное бытие («тут-бытие») было выведено из бытия как такового благодаря тому, что к мысли о бытии присоединилась мысль об определенности. А эта процедура, в свою очередь, оказалась и утверждением определенности, и отрицанием. Отрицание же подтолкнуло к идее о нечто; последнее, превратившись в иное, сохранило себя. Логично вводится идея о противоречии в-себе-бытия и бытия-для-иного.

В-себе-бытие благодаря этому шагу анализа наполняется новой качественной определенностью: происходит установление связи исследуемого бытийственного «нечто» с «внешними обстоятельствами». «Поскольку нечто изменяется, изменение относится к свойству, которое есть в нечто то, чтó становится иным. Само нечто сохраняет себя в изменении, которое затрагивает только эту непрочную поверхность его инобытия, а не его определение» 29. Определяется и бытие-для-иного. Научное мышление, постоянно отграничивающее свой предмет от других бытийственных срезов, должно осмыслить диалектическую природу «границы»; нечто имеет границу прежде всего «в отношении иного»; вместе с тем «нечто есть то, что оно есть, только в своей границе» 30– иными словами, «имманентная граница» имеет отношение не только к иному, но и к внутренней качественной определенности самого нечто. Отсюда своеобразное гегелевское определение конечности нечто: «Нечто вместе со своей имманентной границей, полагаемое как противоречие самому себе, в силу которого оно выводится и гонится дальше себя, есть конечное » 31.

Особое значение гегелевской науки логики, отчетливо проявляющееся уже на этой стадии развития мысли, заключается в том, что результатом «выхода» в конечное – через диалектику бытия и благодаря учету мельчайших оттенков системного развертывания мысли – является специфическое обретение «конечной», предметной сферы: она «является» в строгом отграничении избранного бытийственного аспекта и взята с точки зрения внутреннего противоречия, специфического для данной области. Отчасти и поэтому противоречие «выводится и гонится дальше себя» – научному и соответственно логическому анализу сообщается дальнейшее диалектико-системное движение.

Категория конечного тоже распадается на различаемые в ней моменты, причем последние тоже ожидает снятие. Но несколько необычно то, что различенными моментами оказываются предел (die Schranke) и долженствование (das Sollen); по крайней мере вторая категория смоделирована по человеческой субъективности, по специфической для человека конечности и даже по особому типу человеческих рефлексий о конечном. Логика то и дело напоминает здесь феноменологию. Неудивительно, что, дав категориям сферы конечности такие наименования, Гегель и обсуждает логическую проблему скорее на материале практического, а не теоретического разума. Человек осознает конечность своей жизни тем, что знает ее границу. В своем сознании он фиксирует предел, который выявляет «переход в иное». Но он не соглашается с мыслью о собственной конечности, формируя понятие бесконечной жизни, бесконечного существа. Интересна мысль Гегеля о том, что мыслительные процедуры, питающие религию, вытекают также из природы размышлений о границе, пределе, когда размышления эти достигают стадии «чистоты» и всеобщности 32.

Суть же системной задачи, увязываемой с категорией долженствования, такова: если полагается граница конечного какой-либо бытийственной сферы (например, физического тела), то логически вводится и идея бесконечности. В таком полагании уже должна заключаться идея о том ином, которое выходит за пределы конечного. Сначала такая идея не больше, чем долженствование. Общая системная задача, в свою очередь, ветвится на специфические последовательно исполняемые шаги научного рассуждения. Прежде всего, согласно Гегелю, надо выйти в бесконечное и осмыслить природу перехода. Как возникает категория бесконечного в системном развертывании мысли? Она тоже вводится в связи с особым классом задач – со снятием конечного, причем снятием, которое само же конечное и осуществляет.

Исследование логических переходов в разделе «Бесконечность» принадлежит к числу наиболее глубоких и блестящих в «Науке логики». Начинается оно «под крылом» системной триады – «бесконечное вообще». Когда на предшествующей стадии научного анализа проступило противоречие конечного с самим собой, когда через установление соотношения предела и долженствования раскрылось «выхождение конечного за пределы его самого», тогда возникла идея бесконечного. Прехождение конечного, снятие конечным самого себя – вот от чего отталкивается первоначально всякая мысль о бесконечном. Само конечное благодаря постоянному противоречивому соотношению со своим пределом, со своим прехождением «гонит» мысль к бесконечному.

Необходимо принять в расчет глубину, проблемную насыщенность, диалектический характер гегелевского анализа и вместе с тем близость диалектической логики к реальному историческому опыту познания человека и человечества. Ученый-естествоиспытатель постоянно совершает процедуру «выхождения за пределы» тех или иных конечных предметов. Ведь, скажем, при изучении физических свойств как таковых обязательно выхождение к «бесконечности» конечных предметов. Под найденные физикой или химией закономерности, по сути дела, «подпадает» вся природа – череда потенциально изучаемых ими предметных единств становится поистине бесконечной. То, что для научного познания это достаточно сложная и относительно самостоятельная теоретическая задача, показывает логика науки, когда она специально имеет дело с проблемой конечного и бесконечного (к сожалению, в таких случаях гносеологические проблемы, проблемы системного хода мыслей чаще всего непосредственно выдаются за онтические и онтологические, к чему в определенной мере причастны и гегелевские мистификации).

Но и в науках, пусть не всегда выходящих к логическому артикулированию своих мыслительных процедур, имеет место ухватываемое Гегелем движение мысли между конечным предметом как «бытийствующим» и более общим срезом анализа, «бытием». Иными словами, наука по своему смыслу всегда должна усматривать в конечном бесконечное, должна уметь переходить от одного уровня анализа к другому. Процедуры перенесения на всю бытийственную сферу закономерностей, познанных на каких-либо предметах (например, на вовлеченных в данный эксперимент), и, наоборот, переход от общих установлений, соотнесенных с бесконечным классом предметов, к специфической предметно-приборной ситуации – все это столь же привычные для науки, сколь и логически сложные этапы работы с бытийственными характеристиками, которые в логике обозначаются в качестве особого класса решаемых в строгой связи и последовательности задач, т.е. задач системного характера.