Александр Секацкий - Философия возможных миров

«А что сон повторился фараону дважды, это значит, что сие истинно слово Божие, и что вскоре Бог исполнит сие» (Быт. 41: 32).

Владыка Египта был впечатлен не меньше, чем будущий самодержец российский, так что судьба упрямого сновидца была предопределена:

«И сказал фараон Иосифу: так как Бог открыл тебе все сие, то нет столь разумного и мудрого, как ты; ты будешь над домом моим…» (Быт. 41: 39, 40).

Итак, допустим, несколько раз ключик не подошел, однако нашлась и для него дверца. У Иакова, отца Иоси фа, ключ к завету состоял в скромном кулинарном мастерстве и своевременности чечевичной похлебки, у сына обнаружилась склонность к толкованию сновидений, кто-то третий мог оказаться владельцем коня, когда прозвучали знаменитые слова: коня, коня, полцарства за коня!

Для теории ключиков самым главным служит то обстоятельство, что победа над обстоятельствами не является здесь добродетелью ни в каком смысле слова. Она не результат рациональных усилий, не достижение правильно устроенной воли, в противном случае наша теория просто окажется избыточной – тогда вполне достаточно дисциплинарной психологии и регулятивной этики. Связка незримых ключей, конечно, должна висеть на брелочке, коды доступа должны размещаться на определенном носителе, но почему тот или иной телесно-душевный носитель снабжен именно такими ключами, этого нельзя объяснить никакой формой регулярного причинения.

Идея о трех ключиках беспричинна, если под причиной понимать то, что поддается воспроизведению (некоторые еще более строгие логики вообще считают причиной лишь то, что всегда поддается воспроизведению), и вопрос рано или поздно следует поставить так: в какой мере объяснением может служить нечто, не указывающее на причину и причиной не являющееся? Указание на сингулярность объекта есть скорее его описание и регистрация, и подходит ли тут вообще слово «теория»? В каком-то смысле да, поскольку, помимо регулярных причин или просто регулярностей, воспроизводящих и удерживающих фюзис, есть еще экстраординарные причины и случайные события. Куда отнести возвышение Иосифа?

Не ограничиться ли просто непритязательной формулировкой: подвернулся благоприятный случай ? И составить что-нибудь подходящее для букваря:

Но теории вероятности в принципе недостаточно для мира, который авторизован во всех своих важнейших моментах. Стохастический разброс управляет анонимными мирами, которые, впрочем, входят в человеческое присутствие, но как непременный фон. Хайдеггер говорит нам, что мирность мира принадлежит к роду Daseinmassig, а все прочие миры в этом смысле и не миры вовсе. Из этого тезиса можно как раз сделать вывод, что субъекту не обойтись без теории трех ключиков или чего-нибудь подобного, поскольку в мире, где живет он и где, следовательно, обитают субъекты, важнейшие персональные и межперсональные дверцы открываются «предустановленными» (чудесным образом обретенными) ключиками. Переходя на терминологию Канта, можно сказать, что «связка ключей» решительно отбрасывается при построениях чистого теоретического разума, но в результативности практического разума ей все равно принадлежит решающее слово. То есть ключики работают на практике и как практика, хотя их гносеологический статус остается под сомнением. Один мой знакомый математик, специалист по теории вероятности и математической статистике, очень любит вычерчивать кривые распределения вероятностей для объяснения любых социальных феноменов, однако для себя он понимает самое важное из случившегося как раз в духе теории трех ключиков:

«Только на следующий день я вышел на балкон, а в гостиницах балконы обычно примыкают друг к другу. На соседнем и стояла Катя, смотря вдаль, на меня даже не взглянула. А я взглянул и не могу сказать, что особо впечатлился. Но так, сам не знаю почему, вернулся в номер, взял из чемодана пакетик с орешками, снова вышел на балкон и сходу спросил: “Девушка, хотите орешков?” А она посмотрела на пакетик и достала из кармана халата точно такой же. И мы одновременно засмеялись. Вот так это и случилось, так я встретил Катю, лучшую женщину мира».

Знакомый математик не разрешил называть его имя, я и не буду, но против изложения собственной теории на этот счет он не возражал. Его собственная фишка называется «совпадение эвентограмм» и является разновидностью теории ключиков-замочков. Математик (раз уж нужна какая-нибудь фамилия, пусть он будет Лобачев) представил такой ход рассуждений:

«Мы вышли на свои балконы почти одновременно. Совпали пакетики с орешками, хотя, как потом выяснилось, ни я ни она не любители орешков. Оказалось, что ей, как и мне, нужно было завтра уезжать, – ну и совпала еще пара моментов, но это уже наше личное дело. Та к вот. Есть такое понятие – “наложение фонограммы” – один из современных приемов создания музыки и вообще интересных звуковых эффектов. Наложение спектрограммы – самый наглядный способ идентификации вещества. Далее. Мы говорим о совпадении убеждений, совпадении взглядов – это подходящие основания для сближения, а то и дружбы. Совпадение вкусов – еще более притягивающая вещь. Но подобное встречается нередко, я бы сказал, что это известные и действенные аттракторы в человеческом мире. По ним можно строить кривую распределения.

Но если наложение фонограмм дает такие интересные эффекты, то наложение индивидуальных событий и обстоятельств – вещь куда более уникальная. Тут, я думаю, как раз и подходит слово “эвентограмма” от английского “event”, “событие”. Она, эвентограмма, собственно говоря, только и обнаруживается в момент сравнения – но если наложение дает резонанс совпадений, то мало не покажется. Именно так получилось у меня с Катей. Мало ли что могло бы нас сблизить: молодость, подходящие обстоятельства, ну и вкусы, в конце-то концов, – но все это так, необязательно, как говорится, не очень-то и хотелось. Я точно помню, что с первого взгляда ничего такого особенного не испытал. Но балкон, орешки, выезд в один и тот же час и еще множество обстоятельств, которые сами собой озвучились, все это обнаружилось и совпало! Наложение эвентограмм дало фантастический резонанс! Как будто случайно вытащенный ключ повернулся в попавшемся замке без усилий (именно так выразился Лобачев. – А. С. ). Ведь не могло же это случиться вообще ни с того ни с сего? Не говоря уже о том, что совпадение эвентограмм никогда не заканчивается просто так».

Вот и Лобачев тоже упомянул о ключе и замке, упомянул независимо от моей внутренней теории, но меня уже тогда интересовали теории судьбы для собственного пользования, и я собрал небольшую коллекцию их. Некоторые оказались довольно невразумительными и невнятными, так что теория Лобачева представляла собой скорее исключение. Кстати, в ответ на мой вопрос, не собирается ли он изложить нечто подобное в математической форме, Лобачев решительно ответил: