Майя Соболева - Философская герменевтика. Понятия и позиции

Сложившаяся в эмпирической теории познания ситуация состоит в следующем: либо признать, что вещи таковы, какими мы их воспринимаем, а причинность является основанием для такого «отражающего» мир восприятия. Либо необходимо признать, что мы ничего не можем сказать о внешнем мире, так как мы располагаем единственно хаосом чувственных данных, упорядочиваемых мышлением в соответствии с его собственными законами.

Эти крайние позиции Мак-Доуэлл обозначает как «наивный» и «рафинированный» эмпиризм. Для первого характерен «дуализм схемы и данного», а для второго «дуализм схемы и содержания». Обе эти позиции представляются для него неприемлемыми. Мак-Доуэлл стремится проложить «третий путь», заключающийся в том, чтобы, с одной стороны, избежать «натуралистической ошибки», т. е. казуального выведения суждений из чувственных данных, свойственного «мифу о данном». С другой стороны, он хочет предотвратить, по его собственным словам, «беспрепятственное вращение в безвоздушном пространстве», свойственное теории когерентности, заключающей реальность «в скобки». Его концепция носит терапевтический характер (в витгенштейновском смысле этого термина) и нацелена против обеих экстремальных позиций в объяснении нашего познания мира, выработанных в рамках аналитической философии. Его цель — сохранить опыт в качестве «трибунала познания», т. е. в качестве основания для суждений о мире. Этим, по сути, исчерпывается его программа, которую он охарактеризовал как «минимальный эмпиризм».

Что конкретно данная программа предполагает? Идея опыта как «трибунала познания», сформулированная в терминах аналитической философии, принадлежит Куайну. В соответствии с ней, опыт должен служить оправданием для наших высказываний о мире. Мак-Доуэлл заимствует эту идею и предлагает интерпретировать «опыт» как то, что можно включить в связь обоснования и оправдания познавательных суждений. Реализация этой программы предполагает переопределения понятия «опыт» с тем, чтобы он, оставаясь элементом функционирующего на основе причинности «пространства природы», не был бы исключен из рационального «пространства оснований».

Исключение «опыта» из сферы логического Мак-Доуэлл связывает с кантовским дуализмом, утверждающим активность мышления и рецептивность чувственности. Несмотря на то, что для Канта «опыт» возникает в результате совместной деятельности созерцания и мышления — как известно, согласно ему «созерцания без понятий пусты, а понятия без созерцаний слепы» — понятие о предмете возникает у него за счет оформления категориями рассудка входящей в сознание чувственной информации. Следствием такого дуализма является то, что мы имеем «явление» и «вещь в себе». Для того, чтобы, продолжая традиции Канта в его интерпретации опыта, избежать созданной им тупиковой ситуации, когда опыт ничего не говорит о мире самом по себе, Мак-Доуэлл решает переосмыслить понятие «созерцания». Основная его поправка к Канту гласит, что любое чувственное созерцание всегда имеет понятийный характер.

Данный ход основывается на следующей логике: мы можем отвечать только за те понятия, которые мы сами сформировали. «Эмпирическое» понятие формируется под воздействием внешнего мира, т. е. оно есть результат опыта. Тогда, если мы должны нести ответственность за наши «эмпирические» понятия, то обосновывающие их восприятия сами должны иметь понятийный характер.

Представление об активности чувственности имеет давнюю традицию, корни которой уходят к неогумбольдианцам (Карл Фосслер, Карл Бюлер, Александр Потебня), к представителям философии жизни (Вильгельм Дильтей, Георг Миш) и неокантианства (Герман Коген, Пауль Наторп, Эрнст Кассирер). Его разрабатывали с целью восстановления разрушенного Кантом единства мира. Мак-Доуэлл наталкивается, однако, на существенную сложность, вытекающую из постулата об активности чувственности. Она состоит в следующем: опыт должен, с одной стороны, оставаться рецептивным, для того, чтобы человек воспринимал вещи такими, какие они есть, а с другой стороны, опыт должен иметь понятийный характер. Данную сложность можно переформулировать в типичных терминах рационалистической метафизики: как можно совместить в теории познания принципы свободы и принципы природы. Именно так ставит проблему Мак-Доуэлл.

Предлагаемый им выход из проблематичной ситуации состоит в различении «пассивных» и «активных» понятий. Под «активными» он понимает суждения, т. е. предикативный синтез или мышление посредством понятий. «Пассивные» понятия производят «значение», т. е. обеспечивают предметный синтез путем установления отношений. Помимо восприятия они также обеспечивают различение и запоминание. Пассивное понятие не элемент суждения, но посредством него схватываются отношения к тому, что находится по внешнюю сторону границы, охватывающей область понятийного.

Утверждая, что чувственность носит деятельный характер, Мак-Доуэлл имеет в виду синтез значений посредством «пассивных» понятий или, другими словами, пассивную деятельность понятийных способностей в применении к чувственности. Например, среди «понятийных» предпосылок для образования эмпирического понятия «красный» он называет понятие видимой поверхности предметов и понятие соразмерных условий для различения цвета вещи при оптическом восприятии. Эмпирическое понятие о цвете выступает как элемент в целом пучке «пассивных» понятий, которые можно назвать конституирующими. Причем «конституирующие» или «пассивные» понятийные способности человека всегда актуализированы при любом чувственном восприятии.

С учетом этого, последним элементом в цепи обоснования познания, будет находиться если не «содержание мышления», то, по крайней мере, «мыслимое содержание», чего требует «рафинированный эмпиризм», а не голые, логически неоформленные чувственные данные, что делает эпистемологически несостоятельным «миф о данном» «наивного эмпиризма». Опыт сохраняет, таким образом, рецептивный характер и тем самым предстает как природный феномен, но одновременно он может быть включен в «пространство оснований», поскольку даже непосредственные опытные суждения, например, о цвете предметов, оказываются включены в систему значений.

Согласно Мак-Доуэллу, в опыте вещи предстают такими, какие они есть, воздействуя на наши органы чувств, и одновременно опытные суждения могут стать элементами инференциального логического рассуждения, нацеленного на оправдание наших убеждений или действий. Опыт, в котором понятийная деятельность представлена как пассивная, ограничивает конструктивную свободу человека и соответствует требованию соответствия действительности «мифа о данном». То обстоятельство, что опыт имеет пассивный характер и представляет собой случай деятельной чувственности, должно гарантировать контроль со стороны внешнего мира, но одновременно этот контроль происходит не со стороны внешней по отношению к мышлению инстанции, а со стороны нечто мыслимого. Мак-Доуэлл утверждает, что в опыте мы познаем — посредством воздействия мира на наши чувства — элементы реальности, которая более не находится вне сферы понятийного содержания.