Джидду Кришнамурти - Проблемы жизни

Является ли искание благоговейной преданностью? Если вы стремитесь найти нечто, тогда это уже не искание; если вы ищете истину, вы ее не найдете. Мы убегаем от себя путем искания, которое является иллюзией. Любыми путями мы стремимся уйти от того, что мы есть . Внутри себя мы так поверхностны, мы в действительности ничто; поэтому преклонение перед чем-то большим, чем мы сами, имеет такой же мелкий и неразумный характер, какой присущ нам самим. Отождествление себя с великим — это лишь проекция, которая исходит от малого. Большее есть pacширенное меньшее. Когда малое занято поисками большего, оно найдет лишь то, что способно найти. Пути бегства многочисленны и разнообразны, однако ум, убегающий от того, что он есть , остается исполненным страха, узости и неведения.

Понимание того, что мы убегаем от себя, — это освобождение от того, что есть . То, что есть , можно понять лишь тогда, когда ум больше не ищет ответа. Поиски ответа — это бегство от того что есть . Подобным поискам дают различные наименования, одно из них — благоговейная преданность; но для понимания того, что есть , ум должен быть безмолвен.

«Что вы понимаете под словами «то, что есть »?»

— То, что есть , — это то, что существует в каждый данный момент. Осознать то, что есть , — это понять весь процесс вашего поклонения, вашей благоговейной преданности по отношению к тому, что вы называете Богом. Но вы не хотите понять то, что есть , так как избранная вами форма бегства от того, что есть , названная вами благоговейной преданностью, является для вас источником больших радостей. Поэтому иллюзия приобрела большее значение, чем реальное. Понимание того, что есть , не зависит от мысли, так как сама мысль есть уход от того, что есть . Думать о проблеме не означает понимать ее. Только тогда, когда ум безмолвен, раскрывается истина того, что есть .

«Я вполне доволен тем, что имею. Я счастлив с моим Богом, с моими песнопениями, с моей благоговейной преданностью. Преданность Богу — это песнь моего сердца, и в этой песни заключено мое счастье. Ваша песнь, может быть, более чиста и всеобъемлюща, но когда я пою, сердце мое переполнено. Чего еще может просить человек, кроме того, чтобы иметь переполненное сердце? В моей песне мы с вами братья, а ваша песнь меня не тронула».

— Когда песнь исходит от реального, нет ни вас, ни меня — есть лишь безмолвие вечного. Песнь — это не звуки, это безмолвие. Не давайте звукам вашей песни наполнять ваше сердце.

Он имел несколько университетских степеней и занимал должность директора школы. В прошлом он живо интересовался вопросами образования и много работал в области социальных преобразований. Но теперь, судя по его словам, несмотря на молодой еще возраст, он утратил жизненный стимул. Свои обязанности он продолжал выполнять почти механически, а повседневная рутина казалась ему невыносимо скучной. Он утратил вкус к своим делам; энтузиазм, который он когда-то чувствовал, исчез полностью. У него были и религиозные наклонности; он даже пытался провести некоторые реформы в своей религии, но и это угасло. В настоящее время он не видит ничего ценного в какой бы то ни было форме деятельности.

— Почему?

«Всякое действие ведет к разладу, создает новые проблемы, еще большее зло. Я старался действовать разумно и осмысленно, но это неизменно приводило к разладу. Те формы деятельности, которых я подвизался, вызвали депрессию, беспокойство и усталость; они ни к чему не привели. Теперь я страшусь действия; опасение наделать больше вреда, чем пользы, побудило меня отойти от всего, за исключением самого необходимого минимума действий».

— В чем причина этого страха? Есть ли это страх нанести вред? Отстраняетесь ли вы от жизни из опасения вызвать еще больший разлад? Страшитесь ли вы хаоса, который можете создать своей работой, или вы боитесь смятения внутри себя? Если бы внутри вас была ясность, а ваши действия вытекали из этой внутренней ясности, боялись ли бы вы внешнего разлада, который они могут вызвать? Чего вы боитесь: внутреннего смятения или внешнего?

«Я никогда до сих пор не ставил так вопрос, мне необходимо обдумать то, что вы говорите».

— Если бы внутри вас была ясность, противились ли бы вы возникновению новых проблем? Мы любыми способами предпочитаем убегать от своих проблем, а благодаря этому лишь умножаем их. Формулировка проблем может быть нечеткой, но способность встретить их без страха зависит от ясности, с какой мы к ним подходим. Если бы внутри вас была ясность, вызывали ли бы ваши действия смятение?

«Внутри меня нет ясности. Я не знаю, что именно нужно делать. Я мог бы присоединиться к какому-нибудь движению правого или левого направления, но это не внесет ясности в мои действия. Можно закрыть глаза на нелепости, которые обнаружатся в этом движении, и продолжать работать для него, но остается незыблемым тот факт, что во всех движениях зла делается гораздо больше, чем добра. Если бы я обладал большой внутренней ясностью, я встретил бы проблемы лицом к лицу и постарался бы их разрешить. Но во мне нет ясности. Я утратил всякий стимул к действию».

— Почему вы утратили стимул? Не утратили ли вы его в результате чрезмерного расходования своих ограниченных сил? Может быть, вы исчерпали свои силы, участвуя в работе, которая вас не захватывала? Или вы еще не выяснили, что именно вас по-настоящему интересует?

«Видите ли, по окончании университета я был увлечен социальными реформами и несколько лет с жаром работал в этом направлении; но вскоре почувствовал, что все это носит поверхностный характер. Тогда я оставил эту работу и взялся за образование. В течение многих лет я по-настоящему усердно работал в области образования, не думая ни о чем другом; но, в конце концов, я оставил и это, так как смятение внутри меня все возрастало. Я был честолюбив, но не ради себя, а ради успеха общей работы. Но люди, с которыми мне приходилось работать, постоянно ссорились, были завистливы и исполнены личного честолюбия».

— Честолюбие — это удивительная вещь. Вы говорите, что, были честолюбивы не ради себя, а лишь во имя успеха своей работы. Существует ли какое-либо различие между личным и так называемым безличным честолюбием? Вы ведь не будете считать личным или мелким то обстоятельство, что вы отождествили себя с какой-то идеологией и честолюбиво работаете во имя ее? Вы готовы назвать это честолюбием высшего порядка, не так ли? Но ведь вы только подменили одно определение другим, поставив «безличное» вместо «личного»! А стимул, мотив остается тем же. Вы жаждете успеха в работе, с которой себя отождествили. Вместо слова «я» вы поставили слово «работа», «система», «страна», «Бог»; но во всем этом вы сохраняете свою значимость. Честолюбие продолжает действовать, безжалостное, полное зависти и страха. Может быть, вы оставили работу в связи с тем, что она не была успешной? Разве вы не стали бы ее продолжать, если бы она была успешной?