Карлос Кастанеда - Сила безмолвия (перевод 2001 И.Старых)

– Мы с ним заходили на рынок в каждом городе, через который нам случалось проезжать, и там с кем-нибудь торговались, – продолжал дон Хуан. – Мой бенефактор стоял рядом, наблюдая за мной. «Будь безжалостным, но обаятельным, – повторял он. – Будь хитрым, но деликатным. Будь терпеливым, но активным. Будь мягким, но смертельно опасным. На это способна только женщина. Если бы так мог действовать мужчина, он был бы безупречен».

И как бы для того, чтобы гарантировать продолжение маскарада дона Хуана, время от времени появлялся чудовищный человек. Дон Хуан заметил, что он постоянно рыскает в окрестностях. Особенно часто он видел его, когда Белисарио делал ему энергичный массаж спины якобы для того, чтобы облегчить острую невралгическую боль в шее.

Дон Хуан засмеялся и сказал, что таким образом его переводили в состояние повышенного осознания.

– Нам понадобился месяц, чтобы добраться до Дуран-го, – сказал дон Хуан. – За этот месяц я получил общее представление о четырех настроениях сталкинга. В сущности, это не так уж сильно изменило меня, но зато дало возможность получить представление о том, что значит быть женщиной.

Дон Хуан сказал, что я должен оставаться на древнем наблюдательном посту и использовать толчок земли, чтобы сместить точку сборки и вспомнить другие состояния повышенного осознания, в которых он обучал меня сталкингу.

– На протяжении последних нескольких дней я много раз упоминал о четырех настроениях сталкинга, — сказал он. – Я говорил о безжалостности, ловкости, терпении и мягкости в надежде, что ты сможешь вспомнить о них все, чему я тебя учил. Было бы замечательно, если бы ты смог использовать эти четыре настроения для тотального вспоми нания (9) .

Он выдержал паузу, которая показалась мне слишком долгой. Затем он сделал заявление, которое, казалось, не должно было удивить меня – и тем не менее сильно удивило. Он сказал, что обучал меня четырем настроениям сталкинга в Северной Мексике с помощью Висенте Медрано и Сильвио Мануэля. Он не продолжал дальше, давая мне время осмыслить это. Я силился вспомнить, но потом махнул рукой и хотел было уже громогласно заявить, что не способен вспомнить того, что никогда не происходило.

Но пока я всячески отрицал все это, мне начали приходить в голову тревожные мысли. Я ведь знал, что дон Хуан сказал это не для того, чтобы досадить мне. Как уже бывало прежде, когда он просил меня вспомнить события, связанные с повышенным осознанием, мною овладевало чувство, что эти события не являлись продолжением ситуаций, через которые я проходил под его руководством. Эти события не были связаны между собой в линейной последовательности, подобно событиям моей повседневной жизни. Весьма возможно, что он был прав. По словам дона Хуана, у меня не было оснований быть уверенным в чем бы то ни было.

Я пытался выразихь свои сомнения, но он отказался слушать и велел вспоминать. К этому времени совсем стемнело. Стало ветрено, но я не чувствовал холода. Дон Хуан передал мне плоский камень, чтобы я положил его себе на грудь. Мое осознание было обострено и восприимчиво ко всему вокруг. Я почувствовал внезапную тягу, которая не была ни внешней, ни внутренней, – скорее это было ощущение непрерывного тянущего усилия в определенной части меня. Внезапно с ослепительной ясностью я начал вспоминать встречу, которая произошла годы назад. Я вспомнил события и людей так ярко, что это испугало меня до озноба. Я рассказал все это дону Хуану, но он не проявил интереса и только призвал меня не поддаваться ментальному и физическому страху.

Мое вспоминание было таким реальным, как если бы я вновь пережил этот эпизод. Дон Хуан сохранял спокойствие. Он даже не смотрел в мою сторону. Я чувствовал оцепенение. Оно проходило медленно.

Я только мог повторить то же, что всегда говорил дону Хуану, когда вспоминал событие, не включенное в линейную последовательность.

– Как это может быть, дон Хуан? Как я мог забыть все это?

И он вновь подтвердил, что так же бывало и с ним.

– Механизм такого рода вспоминания не имеет ничего общего с обычной памятью, – сказал дон Хуан. – Он связан с перемещением точки сборки.

Он заявил, что хотя я обладаю полным знанием о том, что такое намерение, однако еще не могу распоряжаться этим знанием. Знать, что такое намерение, – означает, что обладающий этим знанием в любое время может объяснить свое знание или воспользоваться им. Нагваль в силу своего положения обязан распоряжаться своим знанием именно таким образом.

– Что ты вспомнил! — спросил он меня.

– Тот первый случай, когда ты рассказывал мне о четы рех настроениях сталкинга, – сказал я.

Какой-то необъяснимый в понятиях моего обычного восприятия мира процесс освободил воспоминания, которых за минуту до того не существовало. И я вспомнил последовательность событий, которые произошли много лет назад.

Когда я уезжал из дома дона Хуана в Соноре, он попросил меня встретиться с ним на следующий день около полудня на границе США в Ногалесе, штат Аризона, на автобусной остановке Грейхаунд.

Я приехал на час раньше, но он уже стоял там. Я приветствовал его. Не отвечая, он поспешно оттолкнул меня в сторону и прошептал, чтобы я вытащил руки из карманов. Я был ошарашен. Не дав мне опомниться, он сказал, что у меня расстегнулась ширинка, постыдно демонстрируя мое сексуальное возбуждение.

Скорость, с которой я бросился застегиваться, была феноменальной. К тому времени, когда я понял, что это была всего лишь грубая шутка, мы уже были на улице. Дон Хуан смеялся, довольно ощутимо похлопывая меня по спине, словно он был в восторге от своей шутки. Внезапно я обнаружил себя в состоянии повышенного осознания.

Мы зашли в кафе и сели. Мой ум был настолько ясным, что мне хотелось смотреть на все, видеть суть вещей.

– Не растрачивай энергию, – велел дон Хуан строгим голосом. – Я привел тебя сюда, чтобы выяснить, сможешь ли ты есть, когда твоя точка сборки сдвинута. Не пытайся сделать больше, чем это.

Но вдруг за столик напротив меня сел какой-то человек, и все мое внимание оказалось прикованным к нему.

– Повращай глазами, – велел дон Хуан. – Не смотри на этого человека.

Но перестать смотреть на него было выше моих сил. Я почувствовал, что требования дона Хуана меня раздражают.

– Что ты видишь! – услышал я вопрос дона Хуана. Я видел светящийся кокон, являющий собой прозрачные крылья, которые были обернуты поверх собственно кокона. Крылья развернулись, затрепетали на мгновение, остановились, упали, на их месте появились новые крылья, и весь процесс повторился снова.