В Библер - От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век)

"XX век...

...Жизнь в промежутке и в одновременности различных и - каждый! претендующих на всеобщность смысловых спектров, зачастую бытующих в нашем сознании в неузнаваемом, расхожем виде (в пределе это - античный эстезис и средневековый текст; нововременное "Знание = сила!" и современное "Сознание есть там, где есть два сознания, дух - там, где есть два духа"; западное - "Cogito ergo sum" и восточное - "Существую действительно, когда не "Я"...")...

...Поступок - как риск перерешения заново исторических судеб...

...Каждый предельный смысл моего бытия осознается как ответ на столь же всеобщий и столь же вопрошающий смысл, - вопрос и возглас "SOS!", обращенный - в моем собственном сознании - к этому иному, единственному смыслу...

...Разум, находящий истину (в физике, в математике, в гуманитарном мышлении) только в сопряжении и взаимообосновании (взаимоотрицании) противоположных форм разумения, - в обращении исторически последовательных, но логически сопряженных философских миров, эстетически замкнутых художественных поэтик...

Элементарность самодействия вместо нововременной неделимости "действия на...".

...Восприятие эстетического схематизма "прогресса" - "действие третье, те же и..." - как всеобщей формы соотнесения исторических эпох, знаний, умений...

...Общение не через анонимный "продукт", но через "произведение" становится не обочиной, но - сквозь магический кристалл - средоточием какой-то единой и всепроникающей социальности...

...Сближение бытийных и бытовых болевых точек нашей жизни. Вышибленность из привычных луз застывшего и неуклонно развивающегося социального бытия: войны, революции, окопы... Выбор своей собственной "малой группы" как свободное решение очень одиноких людей...

...Разрыв, рассечение ранее плотно сросшихся и слежавшихся регуляторов человеческого поведения - разума и воли, - нравственности и поэтики, - души и - духа. Необходимость для индивида самому находить живую воду, соединяющую и сращивающую переломы времени. Или - сознательный отказ от поисков живой воды... Мучительный риск - каждый раз заново, чуть ли не каждый день, в трудном решении - изобретать, "что, и как, и для чего делать"... "почему, зачем и как жить"...

...Научно-техническая революция конца века и неумолимое нарастание того нового социума "всеобщего труда", социума "свободного времени", что так насущен теперь во всех сферах деятельности, в общении - сквозь эпохи одиноких, оторванных от почвы, отъединенных, растущих "корнями вверх" индивидов нашего времени...

Современные разум, душа, сознание с такой же силой тянутся к этим новым феноменам бытия, с какой отталкиваются от них, в ужасе устремляясь в спасительное "бегство от чуда" "самосвободного бытия".

На этом завершим нашу "врезку" - выдержку из начала этой части.

Пусть теперь читатель снова мысленно совместит эту памятку трагедий и сдвигов в сознании людей XX века с теми определениями культуры как феномена "самодетерминации", что были развиты только что в третьем очерке. Надеюсь, что совмещение этих двух проекций позволит, во-первых, более внимательно, рефлексивно, сосредоточенно понять повседневные, бытийные напряжения современной жизни как пред-определения социума (Gemeinschaft) культуры; позволит, во-вторых, выйти к логическому определению культуры в ее всеобщности. В ее современном смысле.

Этот современный смысл культуры, нечленораздельно шумящий в чересполосице нашего сознания накануне XXI века, возможно уловить в наиболее связной и осмысленной форме (пока еще не в запаздывающих философско-логических ядрах, но...) в нравственно-поэтических открытиях начала и середины XX века.

Тема "XX век и бытие в культуре", проблема самодетерминации нашего сознания в катастрофах и трансформациях XX века, была впервые осознана и творчески остановлена в коренной перипетии, свойственной именно и только человеку нашего времени.

Суть этой новой нравственной - поэтической - перипетии с особой резкостью и откровенностью выявилась в начале века, в 10 - 20-х годах, затемнившись и сместившись к середине столетия. Может быть, резче всего, острее и трагичнее всего выразил (точнее - ощутил...) смысл этой трагедии, этой новой болевой точки свободного - и ответственного - поступка, нового нравственного катарсиса, Александр Блок.

Не буду сейчас приводить цитат; академический тон противопоказан жанру этих размышлений. Сгущенный смысл мучений Блока может быть сформулирован (во всяком случае, я его понимаю) так:

...Нравственный космос вечно возникает из хаоса духовного мира. Обновленное, изначальное рождение космоса из хаотической стихии - только оно дает нравственности (и - поэзии) внутреннюю жизненную силу. Чрезмерное продление, растягивание сроков жизни одного космоса есть его (и нравственности - поэзии, в нем заключенной) вырождение, уплощение; означает превращение культуры - в цивилизацию, нравственности - в мораль, поэзии - во вторичную выморочную поэтичность.

...В начале XX века, в 1908 - 1910 годах, наступил момент нового сгущения хаоса в космос, нового рождения нравственности и поэзии. Только вслушиваясь в музыку безначальной стихии, возможно уловить, сгустить, сосредоточить, гармонизировать новую поэзию - новую нравственность - новую культуру.

...Смысл этого нового начала - сопряжение предельно одинокой индивидуальности и артистизма, почти - протеизма152. Возникает новая, столь же безвыходная, как и все прошлые, трагедия духа. Индивид должен, индивиду насущно выиграться, полостью перевоплотиться в иные чужие судьбы и роли ("за всех расплачусь, за всех расплачусь" - Маяковский), но тем самым потерять себя, утратить свою индивидуальность, свою самотождественность. Стать тем пустым местом, которое - если перевернуть известное изречение - свято не бывает. Стать нравственным промежутком.

Но индивиду XX века - с той же насущностью - необходимо отъединиться от всех других (даже самых близких), быть наиболее самобытийным, постоянно сосредоточиваться на своем начале, отталкиваясь к той точке или той грани, где хаос и космос, стихия и гармония непосредственно соприкасаются, просто событийствуют друг с другом. Где рождается только его (этого индивида) мир, только его уникальное, единственное всеобщее.

Но индивид современности никогда не может оказаться в середке этого "своего мира" (как - относительно уютно - располагался в своем доме человек XVII - XIX веков).

Если исторически в трагедии Гамлета роковое "быть или не быть..." было фиксированным, отрезающим бесконечную детерминацию, началом жизненного, биографического "тире", то в трагедии современного индивида это начало ничего не начинает, оно замкнуто на самое себя. Современный индивид всегда и в жизни и в сознании - вынужден балансировать на линии абсолютного начала - одновременно вне и внутри "своего мира", в постоянном кануне своего бытия - своего небытия. Его бытие всегда только возможно. И только в этой неверной возможности - постоянно.