В Библер - От наукоучения - к логике культуры (Два философских введения в двадцать первый век)

1. К концу XX века основным - глубоким и внутренним - конфликтом нашего сознания и бытия становится (во всяком случае, в Европе и Америке - на острие социального развития) конфликт между мощными силами детерминации извне и "из-нутра" (мегаколлективы цивилизации) и - слабыми, но проникающими в самые норы нашей жизни силами самодетерминации ("социум культуры", социум свободного времени). Культура претендует сейчас на всеобщность не только непосредственно в сфере творчества, но в неделимых началах производства, быта и бытия современного человека.

2. В этом конфликте нашему сознанию все труднее уклониться от выбора, решения. Такое решение всегда, но к концу XX века особенно - в связи с самим определением основного конфликта, - не может бить "списано" на обстоятельства, социальное происхождение, на - "иначе не проживешь"... Это неизбежно (хотя нам трудно признаться) - плод свободного разумения и свободной воли, опирающихся на "регулятивные идеи" культуры - в большей или меньшей степени их сознания160. Мера включения в эти идеи всего многовекового диалога культур есть мера такой осознанности и такой свободы.

В этой работе я немного подробнее продумал лишь одну составляющую происходящих в XX веке отождествлений (культуры, социума всеобщего труда, повседневной жизни), а именно - определение культуры как феномена самодетерминации человеческого бытия161. Диалогический и непосредственно творческий ("мир впервые"...) смыслы культуры выступили в этом анализе не как самостоятельные и столь же всеобщие (единственные) определения, но только в русле идей самодетерминации. Идей, как мне думается, наиболее трудных для сознания современного человека, идей, которые - если их недостаточно укоренить в разуме - особым напором толкают индивида к безудержному и бессмысленному бегству от чуда культуры.

Но только культура - в ее основании, гранях, вершине - образует реальный, необходимый, всеобщий, исторически развитый, ответственный смысл действительной свободы человеческого - индивидуального - бытия.

Возможно, основная трудность и основная надежда современности заключены в необоримых потенциях преобразования свободы, как эгоистического произвола, в культуру свободы. Хотя "культура свободы" - это просто синоним (или один из синонимов) понятия "культура".

Здесь был дан краткий очерк бытия в культуре - бытия, назревающего к концу XX века. Этот очерк значим - в пределах настоящей работы - как исходное определение той "вертикали" (бытие - мышление - бытие...), в которой складывается, - начинает складываться новый, особенный, всеобщий разум, отвечающий за жизнь людей в веке XXI.

В сопряжении с той "горизонталью", что была намечена в первой части (движение от классического познающего разума - к разуму диалогическому, к диалогу логик...), возможно теперь предварительно сформулировать некоторые основные предположения всеобщей логики культуры - философской логики начала логики.

Это не будет изложением ее целостной архитектоники (дело будущих исследований), но именно кратким сгустком тех предположений, что - в "конусе" "двух введений" и на основе философской интуиции, сосредоточивающей сознание людей конца XX века, - могут быть высказаны сейчас, в заключение наших "горизонтальных" и "вертикальных" размышлений.

Предположительный характер этого заключительного очерка находит свое выражение и в том, что он определен не как "Логика культуры", но как "Культура логики". Это означает, что основное внимание будет здесь обращено не на содержательное изложение новой логики, но на очерк ее формы.

Эта форма характеризуется не стремлением к идеалу научности (дедуктивно-аксиоматическая структура), но скорее - чертами произведения культуры, со всеми особенностями композиции, замкнутости, формами общения с читателем. Но это форма изложения именно логики, философской логики, воплощающей новый, всеобщий разум.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ

Логические предположения

Логика культуры и культура логики

(в соотнесении с "Наукой логики" Гегеля)

Сводя в одно острие все, сформулированное выше, в двух частях этой книги, попробую определить - конспективно и предварительно - основные предположения той логики культуры, что, как я полагаю, вызревает в наших умах и канун XXI века. Многое я повторю, точнее - переформулирую еще раз, как бы сосредоточив все существенное, уже сказанное в основном тексте.

Но и здесь облегчу (?) свою задачу. Буду не столько говорить о расчлененной логике культуры, сколько о самом сопряжении: логика культуры культура логики. Означает это оборачивание темы следующее. О содержании предполагаемой новой логики речь пойдет только в той мере, в которой это содержание отпечатывается в форме, в том, как формируется эта логика. А формируется она, на мой взгляд, не в форме науки (наукоучение), как строилась "Этика" Спинозы, или "Критика..." Канта, или "Наука логики" Гегеля, но в форме некой культуры мышления, даже - в форме произведения культуры.

Философская логика Нового времени не только была о науке, но и сама стремилась (в этом ее основной парадокс), выходя за пределы науки, все же композиционно и формально - подражать схемам научного изложения, подчиняться аксиоматически-дедуктивной форме следования162.

В современном мышлении (если оно действительно современное) человек выходит за пределы не только содержания, но и формы нововременной логики, он формирует свои идеи не по схематизму "науки", но в ключе "произведений культуры". Понять это современное мышление - понять современный Разум задача философской логики в канун XXI века. Но что это означает - понять мышление, всеобщее "по схематизму" культуры?

В Заключении я буду обобщенно отвечать только на этот вопрос.

Еще раз напомню: буду здесь говорить очень сжато, логически напряженно, в форме выводов из ранее произнесенного текста (см. основные части книги). Это - для философов-логиков. Понимающему - достаточно.

Напомню:

Культура и - попросту - жизнь человека XX века бросает фундаментальный вызов нашему разуму, всеобщности нашего мышления. Этот вызов проникает в самый корень, в неделимые основания логики.

Вкратце смысл этого вызова163 возможно определить так:

Во-первых, человек XX века (в Европе, Азии, Африке) стоит перед задачей (значимой в самой его жизни) как-то соединить, осмыслить в единстве - не сводя друг к другу - разные, прямо противоположные смыслы бытия, предельно всеобщие и единственные смыслы - восточный и западный; античный и средневековый; нововременной и современный...

Во-вторых, рациональный смысл западной культуры и мышления Нового времени - ориентированный на научно-теоретическое познание мира, - доводя до предела логические выводы из собственных начал, оборачивается возвращением к этим началам (идеи причинности, элементарности, множества, числа, необходимости...), оборачивается переосмыслением этих начал, их решающим преобразованием; причем это преобразование есть вместе с тем обоснование этих начал.