Khalil Gibran - Пророк

Поэт, философ, художник Халиль Джебран (1883 – 1931) родился в Ливане, на земле, давшей миру многих пророков. Сын крестьянина из маленькой, заброшенной в горах деревни, он еще в детстве вместе с семьей вынужден был покинуть родину и последние двадцать лет жил в США. Сейчас Джебран считается во всем мире одним из самых великих поэтов XX века, недаром 1983 год был провозглашен ЮНЕСКО годом Джебрана.

Миллионы арабов, читающие его произведения на родном языке, признают Джебрана самым выдающимся писателем и философом этого столетия.

Его книги переведены на десятки языков, включая все основные европейские языки. Его живопись выставлялась во многих столицах мира, искусствоведы сравнивают ее с работами Вильяма Блейка.

«Пророк» был написан Джебраном в 1923 году по-английски и в том же году увидел свет. Интерес к нему до сих пор огромен. Достаточно сказать, что только в США с момента первой публикации «Пророка» уже продано более четырех миллионов экземпляров и вплоть до сегодняшних дней ежегодно распродается более 80 тысяч книг в год.

Причина такой популярности «Пророка» кроется в особой художественной его структуре, причудливо сочетающей мистические и выразительные элементы Востока с радостным христианством первых его пророков. В разных странах цитаты из этого произведения украшают стены общественных и ритуальных зданий, они используются как слова молитв. Идеи и образы этой книги заставляют открываться сердца так, как это происходит при чтении Экклезиаста и немногих других подобных книг.

Сам Джебран считал «Пророка» лучшей своей работой и трудился над ним почти всю жизнь. Он писал: «Я думаю, что „Пророк“ всегда был во мне, еще с тех пор, когда я жил рядом с горой Ливан».

Живя в эмиграции, Джебран был активным борцом за освобождение Сирии и Ливана (который в то время считался частью Сирии) от иноземного ига.

Умер Халиль Джебран в апреле 1931 года в Нью-Йорке.

Его родина не забыла его. Когда в июле того же года гроб с телом поэта на борту океанского лайнера прибыл в Бейрут, он был встречен с воинскими почестями верховным комиссаром тогдашней администрации Ливана и Сирии. После церковной службы похоронная процессия направилась в деревню Бшерри, расположенную в горах, в восьмидесяти километрах от Бейрута, где 48 лет назад родился Халиль Джебран.

По дороге к месту захоронения процессия вынуждена была останавливаться в каждой деревне, и старейшины читали гимны своему великому поэту. Только к вечеру гроб с телом Джебрана был доставлен в Бшерри и установлен на высокую платформу, украшенную флагами и ветками ливанского кедра. На деревенской площади, при большом скоплении местных жителей, интеллигенции из Бейрута, бедуинов, сопровождавших процессию в горах, прощальная церемония, по сообщениям газет, «была больше похожа не на похороны, а на триумф. Звон церковных колоколов и общая атмосфера гордости за великого земляка доминировали надо всем остальным».

Тело было похоронено в гроте монастыря Maр Саркис, церковь которого посещал Джебран в детстве.

Сам я услышал имя Халиля Джебрана и познакомился с его «Пророком» в Антарктиде, где работал с учеными из разных стран. Это они дали мне прочитать «Пророка» много лет назад, и с тех пор моей мечтой было перевести его. Но другие дела, дела... Однако пришло время, когда желание увидеть своего «Пророка» на русском языке, напечатанным хотя бы на машинке, стало непреодолимым. Я забросил все – и вот он перед вами.

Перечитывая сейчас «Пророка», я невольно ловлю себя на мысли: насколько современным является это произведение, насколько оно нужно и нам, сейчас, в период духовного обновления и раскрытия каждого из нас как личности, а не как «винтика». Но быть современными – это, по-видимому, судьба всех великих произведений, и не важно, когда и по какому поводу они написаны.

Перевод сделан с книги, выпущенной издательством А. Кнопфа в Нью-Йорке, с которым сотрудничал Джебран при жизни. Именно оно выпустило первое издание «Пророка».

Переводя «Пророка», я все время помнил слова его автора: «Четыре года после написания я не отдавал рукопись своему издателю, потому что я хотел быть уверен, я хотел быть совершенно уверен, что каждое слово ее было лучшим из тех, что я должен был предложить». И выбор каждого слова был, конечно же, сделан как надо, несмотря на то что «Пророк» был написан автором по-английски, а для него это не родной язык. Дело в том, что Джебрану повезло: в течение многих лет, постоянно с ним, рука об руку, работала его почитательница и добрый гений, помогавшая ему во всех делах американка Мери Хаскелл. Дочь банкира из Бостона, она получила хорошее образование, сама работала в области просвещения – много лет была директором и хозяйкой фешенебельной женской школы-интерната. Из ее дневников, получивших большую известность во всем мире, ясно, что Хаскелл много раз читала рукопись «Пророка» с точки зрения специалиста по английскому языку, давая Джебрану совет по каждому слову.

Поэтому переводчик пошел по пути бережного сохранения не только всех мыслей, но и подобного арабской вязи стилистического рисунка, непривычного для европейца.

Конечно, при этом переводчика легко упрекнуть в том, что его перевод близок к подстрочнику. С гордостью принимаю этот упрек. «Пророк» Джебрана слишком велик, чтобы заменять его интерпретацией переводчика.

Текст такого типа подобен драгоценному камню в том смысле, что он чрезвычайно чувствителен к «оправе», к среде, заключающей его в книгу. Поэтому американское издательство Л. Кнопфа, выпускающее «Пророка», начиная с его первого издания, редактировавшегося еще автором, издает книгу в основном в подарочном варианте: на хорошей бумаге, крупным шрифтом, в твердом переплете, с суперобложкой и репродукциями картин Джебрана, отобранных самим автором.

Переводчик благодарит издательство «Радуга» за то, что оно сочло возможным издать эту книгу такой же, сохранив все двенадцать репродукций с картин автора, депонировавшихся во многих крупных музеях мира и придающих поэтическому тексту «Пророка» дополнительное очарование.

Игорь Зотиков

Алмустафа, несравненный среди всеми любимых, тот, кто был рассветом собственного дня, ждал двенадцать лет в городе Орфалесе, ждал своего корабля, что должен был вернуться и взять его обратно на остров его рождения.

И на двенадцатый год, на седьмой день месяца жатвы он взошел на холм за городскими стенами и взглянул в сторону моря; и он увидел свой корабль, выходящий из тумана.

Тогда ворота его сердца широко открылись и его радость брызнула далеко в море. И он закрыл свои глаза и начал молиться в молчании души своей.