Олаф Стэплдон - Создатель звезд (другой перевод)

Затем его буйное воображение порождало один космос за другим, и каждый был сложнее и насыщеннее предыдущего. Похоже, что на ранних стадиях творения его волновал только физический аспект субстанции, которую он материализовал из самого себя. Он совершенно не думал о ее психическом потенциале. Однако, в одном космосе, принадлежавшем к числу первых творений, модели физического качества, с которыми забавлялся Создатель Звезд, имитировали индивидуальность и жизнь, которой они, на самом деле, не обладали. А может все-таки обладали? С уверенностью можно сказать только одно: в более позднем творении настоящая жизнь проявилась самым странным образом. То был космос, который Создатель Звезд физически воспринимал примерно так же, как люди воспринимают музыку. Этот космос был насыщен разнообразнейшими качествами. Создатель Звезд-дитя с наслаждением забавлялся этой игрушкой, изобретая бесконечное количество мелодий и контрапунктов. Но, прежде чем Создатель Звезд успел использовать все возможности этого маленького мира холодной математической музыки, прежде чем он успел наплодить побольше безжизненных музыкальных созданий, – ему стало ясно, что некоторые из его творений живут своей собственной жизнью, вступающей в противоречие с его осознанной целью. Музыкальные темы стали звучать иначе, чем предписывал установленный им канон. Мне показалось, что он внимательно наблюдал за ними, и это подтолкнуло его к созданию новых концепций, недоступных этим творениям. Следовательно, он завершил создание еще одного космоса и применил для этого новый метод. Он сделал так, что последнее состояние этого космоса тут же переходило в первое. Во временном отношении он привязал последнее событие к начальному, чтобы космическое время образовало замкнутую цепь. Рассмотрев этот плод своего труда, он отложил его в сторону и задумался над новым творением.

На следующий космос он преднамеренно спроецировал часть своих восприятия и воли, сделав так, чтобы определенные модели и ритмы качества были поглощены телами, обладающими воспринимающим разумом. По всей видимости, он предполагал, что все эти создания будут вместе трудиться над гармонией в этом космосе; но вместо этого, каждое создание стремилось переделать весь космос по своему образу и подобию. Создания отчаянно боролись друг с другом, и каждое было уверено в своей правоте. При повреждение, они ощущали боль. А боль представляла собой нечто, чего молодой Создатель Звезд никогда не ощущал и не создавал. Удивленно, заинтересованно и, как мне показалось, с почти дьявольским удовольствием он следил за страданиями его первых живых существ до тех пор, пока затеянная ими бойня не превратила этот космос в сплошной хаос.

С этого момента Создатель Звезд больше не игнорировал способность своих созданий жить своей особой жизнью. Однако, мне показалось, что многие его первые эксперименты по созданию жизни принимали странные извращенные формы. А иногда, словно испытывая отвращение к биологии, он просто занимался физическими фантазиями.

Я могу только очень схематично описать все огромное количество ранних творений. Достаточно сказать, что это детское, но божественное воображение, один за другим рождало маленькие яркие разноцветные миры, – физически сложные, насыщенные лирическими и трагическими событиями, любовью и ненавистью, сладострастием, честолюбием и коллективными устремлениями первых экспериментальных осознающих существ, сотворенных Создателем Звезд.

Многие из первых вселенных, будучи физическими, тем не менее, были непространственными. А среди непространственных вселенных было немало представителей «музыкального» типа, в котором пространство заменяла высота тона, и который обладал мириадами разных тональностей. Существа этих миров воспринимали друг друга, как сложные мелодии. Они могли передвигать свои звуковые тела по шкале тональностей, иногда, – в других измерениях, непостижимых для человека. Тело представляло собой более или менее постоянную тональную схему, такую же гибкую и так же мало подверженную изменениям, как человеческое тело. Кроме того, на шкале тональностей тела этих существ могли пересекать друг друга, как пересекают друг друга волны на поверхности пруда. Но если эти существа проскальзывали друг сквозь друга, то они могли и повредить тональные ткани. И действительно, некоторые жили тем, что пожирали других; ибо более сложным мелодиям было необходимо включать в себя более простые, которые рассеивала по космосу сама творящая энергия Создателя Звезд. Разумные существа могли в своих интересах манипулировать элементами, вырванными из постоянного тонального ритма окружающей среды, создавая, таким образом, искусственные тональные схемы. Некоторые из этих схем выполняли роль инструментов, повышающих, например, эффективность «сельского хозяйства», в результате чего росло количество натуральной пищи. Непространственные вселенные, хотя и были несравненно примитивнее нашего космоса, все же оказались достаточно развиты для того, чтобы создать не только «сельское хозяйство», но и «ремесла», и даже некое подобие «чистого» искусства, соединявшего в себе поэзию, музыку и танец. Космос «музыкального» типа стал родоначальником философии, которая имела здесь пифагорейские формы.

Мое воображение подсказывало мне, что почти во всех творениях Создателя Звезд время было более основополагающим фактором, чем пространство. Хотя в самом начале некоторые творения он и не поместил во время, материализовав просто статичный узор, – вскоре он отказался от такого плана. Для него это было слишком мелко. Более того, поскольку этот план исключал возможность жизни и разума, он был несовместим с дальнейшими интересами Создателя Звезд.

Моя воображение утверждало, что пространство возникло, как развитие непространственного измерения в «музыкальном» космосе. Населявшие этот космос звуковые существа могли двигаться не только «вверх» и «вниз» по шкале тональностей, но и «в сторону». Музыкальные мелодии, созданные человеком, «возникают» и «исчезают», в зависимости от изменения уровня громкости и тембра. Примерно так, населявшие музыкальный космос существа могли приближаться друг к другу или удаляться, и вообще выходить за пределы слышимости. Уходя «в сторону», они проходили сквозь постоянно меняющуюся звуковую окружающую среду. В следующем космосе это движение существ «в сторону» обогатилось истинно пространственными ощущениями.

Вскоре последовали творения с несколькими измерениями пространства, «по Евклиду» и «не по Евклиду», творения, представлявшие огромное разнообразие геометрических и физических законов. Иногда время или пространство-время, было основополагающей реальностью космоса, и жизни являлись ничем иным, как его мимолетными модификациями. Гораздо чаще основополагающими являлись качественные события, связанные друг с другом пространством и временем. В некоторых случаях система пространственных связей была бесконечной, в некоторых – конечной, но безграничной. В некоторый случаях конечное пространство представляло собой постоянную величину относительно материальных атомов, составляющих космос. А в некоторых, как это было в нашем с вами космосе, оно во многих отношениях проявлялось, как «расширяющееся» пространство. Был и такой вариант – «сокращающееся» пространство. В этом случае конец космоса, возможно густонаселенного разумными существами, представлял собой столкновение всех его частей, их нагромождение друг на друга и окончательное слияние в одну точку.