Олаф Стэплдон - Создатель звезд (другой перевод)

В очередной раз я погрузился в океан космоса, направляясь к другой близлежащей звезде. И в очередной раз меня ждало разочарование. Я увидел еще одну одинокую печь.

Возле нее тоже не витало никаких маленьких зернышек, приютивших у себя жизнь.

Теперь я уже метался от звезды к звезде, словно собака, потерявшая своего хозяина. Я мчался то сюда, то туда, стремясь найти Солнце с планетами, а на одной из этих планет – свой дом. Я тщательно обследовал множество звезд, но еще большее количество миновал не задерживаясь, сразу поняв, что они слишком велики, молоды и слабы, чтобы быть земным светилом. Некоторые из них были тускло-красными гигантами размерами, превышающими орбиту Юпитера; некоторые, меньшего размера, сияли, как тысяча Солнц, и были голубого цвета. Когда-то мне сказали, что наше Солнце является средним по всем показателям, но сейчас я обнаружил, что молодых гигантов гораздо больше, чем сморщившихся, желтоватых светил «среднего возраста». Должно быть, я забрел в область более позднего сжатия звезд.

Я обратил внимание на огромные, как созвездия, затмевающие звездные потоки облака пыли, а также на полосы светящегося бледным огнем газа, которые иногда светились сами по себе, а иногда просто отражали свет звезд. Зачастую эти облака-континенты прятали в себе множество жемчужин неясного света – эмбрионы будущих звезд.

Я рассеянно понаблюдал за тем, как звезды разбившись на двойки, тройки и четверки более или менее равных партнеров, вальсируют, сжимая друг друга в объятиях. Один только раз я натолкнулся на пару, в которой один партнер размерами не превышал Землю, но был массивен и сиял, как большая звезда. Кое-где в этой области галактики я натолкнулся на печально дымящиеся умирающие звезды; а кое-где я увидел покрытые коркой погасшие мертвые светила. Эти звезды я мог увидеть, только сильно приблизившись к ним, да и то не очень ясно, потому что они были освещены только отраженным светом небес. Я приближался к ним ровно настолько, насколько это было необходимо, потому что в моем безумном стремлении к Земле они не представляли для меня никакого интереса. Более того, мой разум цепенел при появлении этих предвестников вселенской смерти. Впрочем, я утешился тем, что их было очень немного.

Я не нашел ни одной планеты. Я хорошо знал, что любая планета своим рождением обязана мощному сближению двух или более звезд, и что такие события должны быть большой редкостью. Я напомнил себе, что сопровождаемые планетами звезды должны встречаться в галактике не чаще, чем драгоценные камни в песке морского пляжа. Каковы же были мои шансы найти одну из них? Я начал терять веру. Меня ужасно угнетало это кошмарное царство тьмы и неприветливых огней, эта безбрежная пустота, столь скудно украшенная мерцающими звездами, эта колоссальная бесполезность всей вселенной. В довершение всего, начала давать сбои моя способность к передвижению. Я передвигался между звездами с очень большим усилием, все медленнее и медленнее. Вскоре я обнаружил, что вишу в пространстве, словно бабочка в коллекции натуралиста; но в этой коллекции я был обречен вечно быть единственным экземпляром. Да, вне всякого сомнения, это был мой очень необычный Ад.

Я взял себя в руки. Я напомнил себе, что даже если мне и уготовлена такая судьба, то это все равно не имеет большого значения. Земля прекрасно могла обойтись и без меня. И даже если нигде в космосе больше не существовало никакого живого мира, Земля-то жила и могла дорасти до более полноценной жизни. И пусть я потерял свою родную планету, но этот, любимый мною мир, по-прежнему оставался реальным. Кроме того, я ведь совершал волшебное путешествие, и если волшебства будут продолжаться, то я вполне могу натолкнуться на какую-то другую Землю. Я вспомнил, что совершаю великое паломничество и в этом звездном мире являюсь эмиссаром человечества.

Как только ко мне вернулась отвага, я тут же вновь обрел способность к передвижению. По всей видимости она была непосредственно связана с мужественным и самоотверженным образом мышления. Жалость к самому себе и стремление вернуться на Землю заблокировали ее.

Приняв решение исследовать другой район галактики, где могло быть больше старых звезд, а, значит, было больше шансов отыскать другие планеты, я направился к отдаленной и многочисленной группе светил. По неяркости свечения отдельных пятнышек, составлявших этот шар света, я догадался, что они находятся на очень большом удалении друг от друга.

Снова и снова я путешествовал во тьме. Поскольку я ни разу не отклонился от намеченного мною маршрута, то, проплывая по океану космоса, я ни разу не приблизился ни к одной звезде настолько, чтобы увидеть ее, как диск. Небесные светила равнодушно проплывали мимо меня, словно огни далеких кораблей. В результате этой вылазки, в ходе которой я утратил всякое ощущение времени, я оказался в галактическом ущелье – огромной, лишенной звезд пустыне – прорехе между двумя звездными потоками. Млечный Путь окружал меня со всех сторон и куда ни глянь, всюду лежала обычная пыль далеких звезд; но здесь не было никаких огней, за исключением далекой горсточки светящихся зерен, к которой я и устремился.

При виде этого чужого неба я снова ощутил беспокойство, вызванное моей все усиливающейся тоской по дому. Когда я видел там, за самыми далекими звездами нашей галактики, маленькие пятнышки, каждое из которых было иной галактикой – я испытывал почти облегчение; это напоминало мне о том, что, несмотря на сказочную скорость и прямизну моего передвижения, я по-прежнему находился в пределах своей родной галактики, внутри той же самой маленькой клеточки космоса, в которой жила и она, подруга моей жизни. Кстати, я был удивлен, что очень многие иные галактики были видны невооруженным глазом, и что самая большая из них была бледным, туманным пятном, чуть большим, чем Луна на земном небе.

Если, несмотря на все мое перемещение в пространстве, внешний вид далеких галактик оставался неизменным, то расположенная впереди меня гроздь звезд явно увеличивалась в размере. Вскоре после того, как я окончательно пересек великую пустоту между двумя звездными потоками, эта гроздь предстала передо мной в виде огромного облака бриллиантов. Прошло еще немного времени, и я миновал один из самых насыщенных ее участков. Потом она развернулась передо мной, покрыв все небо впереди меня своими близко расположенными друг к другу огнями. Когда корабль приближается к порту, он встречает другие корабли. Так и я миновал одну звезду за другой. Когда я проник в самое сердце облака, я оказался на участке, гораздо более насыщенном, чем все те, на которых я побывал до того. Со всех сторон сверкали солнца, и многие их них выглядели гораздо ярче, чем Венера на земном небе. Я испытывал восторг путешественника, который, переплыв океан, вечерней порой входит в порт, и видит вокруг огни большого города. Я сказал себе, что на таком перенасыщенном участке могло произойти немало сближений звезд, и могли быть образованы многие планетные системы.