Дмитрий Галковский - Бесконечный тупик

Да. А в Розанове Соловьёв увидел «Порфирия Головлёва». Если русский начинает уподоблять реальное лицо литературному персонажу, то, значит, он его не видит в упор, значит, с ним вообще никакого контакта нет, и не будет.

Соловьёв писал по поводу статьи Василия Васильевича о русской литературе:

«О Пушкине мы здесь, конечно, ничего не узнаем. Ничего не узнаем и о противоположных, будто бы, Пушкину позднейших русских писателях. Излияния г.Розанова дают достаточное понятие лишь об одном писателе – о нём самом. С удивительною краткостью и меткостью характеризует он своё собственное творчество, воображая, что говорит о Лермонтове: „Что пишу? Что написал? Даже и не разберёшь: какой– то набор слов, точно бормотание пьяного человека“».

Примечание к №471

Во всех послеоктябрьских прожектах Ленина мракобесие неслыханное

Но венцом ленинского прожектерства, конечно, является «план электрификации всей России». В январе 1920 года Кржижановский (482)послал Ильичу научно-популярную статью об электрификации. Ильич прочёл. Тут же, в полчаса, созрел гениальный план:

«Глеб Максимилианович!.. Статью получил и прочёл. Великолепно. Нужен РЯД таких. Тогда пустим брошюркой. У нас не хватает как раз спецов с размахом или „с загадом“… Нельзя ли добавить ПЛАН не технический (это, конечно, дело МНОГИХ и не скоропалительное), а политический или государственный, т. е. задание пролетариату? Примерно в 10 (5?) лет построить 20-30 (З0-50?) станций, чтобы всю страну усеять центрами на 400 (или 200, если не осилим больше) вёрст радиуса; на торфе, на воде, на сланце, на угле, на нефти (ПРИМЕРНО перебрать Россию всю, С ГРУБЫМ приближением). Начнём-де сейчас закупку необходимых машин и моделей … (План) надо дать сейчас, чтобы наглядно, популярно, для массы увлечь ясной и яркой (вполне НАУЧНОЙ в основе) перспективой: за работу-де, и в 10-20 лет мы Россию всю, и промышленную и земледельческую, сделаем ЭЛЕКТРИЧЕСКОЙ. Доработаемся до СТОЛЬКИХ-ТО (тысяч или миллионов лошадиных сил или киловатт?? чёрт его знает) машинных рабов и проч».

Пропагандистский аппарат раскрутили на всю катушку. С точки зрения бюрократической, успех электрификации был полный. Под это дело ещё несколько тысяч полуобразованных евреев получили место в стремительно разрастающемся аппарате управления. Был составлен фиктивный «план ГОЭЛРО», суть которого состояла в «электрификации» лампочками географической карты европейской России. Это было слишком даже для Ленина, и сами большевики окрестили электрификацию «электрофикцией». Через год начался НЭП, и о нелепой затее забыли. Но в 30-х опыт бешеной пропагандистской шумихи (как и ленинский процесс против эсеров) очень пригодился. И тогда уже действительно «доработались до стольких-то (чёрт его знает) машинных рабов».

Почему же удалось? Дело в том, что кривой ум Ленина давал гениальные предлоги (491). Суть власти была в напряжённой, злой культуре – вызове. Но создавать такое общество надо ПОД КАКОЕ-ТО ДЕЛО. Нужен был предлог. И его нашли в «электрификации», «индустриализации». Или глубже, если рассмотреть причину «планового хозяйства», – в отмене собственности. То есть в нарушении естественного, природного права человека. Даже животной его потребности. Ведь чувство собственности это прежде всего чувство. Оно есть и у головастика, пускай и в зачаточной форме. А у собаки, например, это уже достаточно развитая форма психической жизни. И вот «отбирать вещи». А для этого нужен аппарат, а для аппарата – падишах.

Можно было бы построить такое же общество и на уничтожении других принципов человеческого общежития. Например, построить Союз Советских Гомосексуалистических Республик (513). Объявить нормальную половую жизнь гнуснейшим пороком, судимым по какой-нибудь 121 статье УК РСФГР, и наказывать, как сейчас за некоторые виды частнопредпринимательской деятельности – «вплоть до…» А поскольку проклятые гетеросексуалисты от своих пороков всё равно ведь не откажутся, то проблема с «машинными рабами» опять будет решена. Но в таком обществе, наверно, их в основном будут использовать не на государственных, а на частных предприятиях и как домашнюю прислугу. Общество всё же будет гуманнее социалистического, так как госаппарат будет менее централизован… Хотя, если учесть склонность гомосексуалистов образовывать всякого рода союзы и общества…

А можно, например, запретить людям думать. Обозвать умников, скажем, «нусистами» и уничтожать. А чего они пользуются умом для собственного удовольствия? Или запретить жить больше 40 лет. Много чего можно. Важно только придраться «с загадом», придраться к чему-нибудь существенному и важному для человека. Придраться и издеваться, издеваться десятилетиями.

Примечание к №462

Набоков назвал правление Ленина «нероновским пятилетием».

Нерон выступал в цирке наездником. Ленин тоже вскоре после революции выступал с речами в цирке Чинизелли. Слово «цирк» в новейшей истории несколько изменило своё значение, и в этой связи интересно устойчивое обращение Ленина к теме клоунады, шутовства, балаганного скоморошества.

Например, в июне 1906 года он пишет:

«Взаимные подножки гг. Треповых и Набоковых будут использованы нами для того, чтобы обоих почтенных акробатов свалить в яму».

В июле этого же года Ленин возмущается, что эту точку зрения либералы назвали «шутовством или непроходимой тупостью» и уточняет:

«Кадетов постиг скоропостижный крах от одного росчерка пера „возлюб-ленного монарха“ (наплевавшего, можно сказать, в рожу Родичеву, который объяснялся ему в любви)».

(Любопытное пересечение темы гомосексуализма и чаплинских тортов.)

Вот ещё характерная фраза:

«Господа Плеханов, Чхенкели, Потресов и Ко играют теперь роль марксистообразных лакеев и шутов».

Вот из тезисов по поводу декларации временного правительства:

«Либо комедь, либо всемирная революция против капитала».

(Получился диалектический синтез: первое в виде второго.)

Характерный ленинский оборот, встречающийся десятки раз:

«Меньшевики и эсеры петушком побежали за кадетами». (Или наоборот.)

От петушков легко перейти к Петрушке:

"Почему бы тем же пролетарским делегациям не «использовать» Совещания так, чтобы издать и ПОКАЗАТЬ по казармам и фабрикам, скажем, два плаката в объяснение того, что Совещание есть комедия? На одном плакате можно бы изобразить Зарудного в дурацком колпаке, пляшущего на подмостках и поющего песенку: «Нас Керенский ОТСТАВИЛ, нас Керенский ОСТАВИЛ». А кругом Церетели, Чернов, Скобелев, кооператор под ручку с Либером и Даном, – все покатывающиеся со смеху. Подпись: «ИМ ВЕСЕЛО».

Тема «кооператора под ручку» должна раскрываться, по мысли Владимира Ильича, во втором плакате, где изображён «солидный Церетели» (в другом контексте у Ленина, правда, «шут гороховый»), который